Книга Спящее пламя Ферверна, страница 79 – Марина Эльденберт

Я долбанулась о лед Гранхарсена. Она — о лед Роа, вот и вся разница.

— Ясно, — говорю я, продолжая чесать виаренка. — Как тебе удалось уговорить мою маму принести его?

Роа хмурится от столь резкой смены темы, а потом произносит:

— Было сложно, но я постарался.

Я смотрю на него как будто уже совсем другими глазами: эта поездка не принесла мне платину, но сделала старше. Значительно старше, чем указано в моих документах, старше, чем мне пытались внушить с детства — какой я должна быть, чтобы выглядеть достойно, и так далее, и тому подобное. Этого опыта мне вполне хватит, чтобы… чтобы что?

— Я рада, что тебе это удалось, — тихо говорю я.

Роа улыбается в ответ.

И, хотя это совсем не то, что было разрушено в Мэйстоне, это уже что-что.

И для него. И для меня.

Ятта

— Ты в своем праве, — говорит мама, — и я не хочу, чтобы ты выбирала Роа только потому, что так будет правильно, или потому что он может пробудить твое пламя. В конце концов, пламя — это не жизненная необходимость.

Я стою перед зеркалом, в своей комнате в загородной резиденции. Малыш-подарок Роа крутится под ногами. Я назвала его Дири, в честь виаренка Теарин Ильеррской, тем более что он на него еще и похож. Черненький. Правда, с рыженьким пятнышком на груди, от которого расходятся тонкие полосочки рыжины на спину.

Он чудесный. Даже мама с ним подружилась. Мне кажется, если бы не я, она бы утащила его к себе и не выпускала из комнаты.

— Вы с папой столько о нем рассказывали. О пламени, — фыркаю я, — что сложно недооценивать его значимость в моей жизни.

— Потому что мы всегда хотели и хотим для тебя самого лучшего, Ятта. Только не ценой твоего счастья и спокойствия, — мама шагает ко мне. — Я в свое время оказалась в такой ситуации, когда у нас с твоим отцом были недопонимания, и меня поддержала не семья. Это было очень больно. Прости, если ты думала, что пламя для нас важнее тебя. Пламя, репутация, неважно. Твой отец грозился выкинуть его в сугроб, когда узнал. Я просто тебе не рассказывала.

У меня глаза становятся, как у того виаренка, который пищит и всячески пытается привлечь внимание.

— Серьезно? Потому что все это выглядело как…

— Твой отец за тебя убьет. Любого, — мама становится необычайно серьезной, — и да, мне пришлось его останавливать. В том числе напоминать некоторые неприятные детали нашего прошлого, включая тот факт, в какой ссоре мы с ним были… Дири!

Уставший от того, что на него не обращают внимания, зверь растопырил крылышки и пытается стянуть с меня платье. Длинное, в пол. Оно нежно-кремового цвета, такая же нежная ткань словно укутывает меня в объятия. К платью полагаются драгоценности и высокая прическа, и вот пожалуйста — я снова выгляжу старше своих лет. Солиднее, серьезнее, и на первый взгляд даже не скажешь, что в груди у меня теперь кусок льда.

Сегодня у нас ужин с Вайдхэнами, на котором решится наша с Роа история. Завершится или продолжится — а я еще ничего не решила. Просто потому, что сейчас мне, в общем-то, все равно. Если я останусь без пламени или если я все-таки выйду занего.

Дири не оставляет попыток, и мама командует:

— Сидеть.

Малыш плюхается на попу, подчиняясь приказу, и моргает на нас своими огромными глазищами. Эта наша особенность, точнее, это особенность тех, кто с пламенем — отдавать приказы драконам и виарам, приказы, которых они ослушаться не могут. Иногда мне хочется попросить маму «Сделай так, чтобы я забыла Вэйда Гранхарсена, выжги его из моего сердца, из моей памяти, навсегда», но, разумеется, даже если на такое пошла бы я, мама бы на такое никогда не пошла. А в нашей семье случился бы очередной скандал, что совершенно точно лишнее. Хватило уже и того, что было, поэтому Вэйд Гранхарсен останется заморожен там, где раньше билось мое сердце. Возможно, для него слишком много чести, но как есть. Сейчас я смогу вырвать его из себя только вместе с сердцем, а это уже перебор.