Книга Тень ускользающего счастья, страница 49 – Яна Гущина

Тяжело вздохнув, Манну погладил Сонию по руке.

- Сония, ты же знаешь, что и Прем, и Раджа, мне как родные братья. Ты тоже стала мне сестрой и, видит Бог, я не вру, когда говорю, что люблю вас всех одинаково сильно. Но сейчас мы с тобой должны взять себя в руки и сделать всё возможное, чтобы победить злобные козни судьбы. Прем слишком сильно любит тебя, чтобы спокойно передать тебя в объятия Раджи. Если он узнает правду, то только вино и наркотики станут его спутниками жизни. Если ты не хочешь, чтобы Прем закончил жизнь в беспробудном пьянстве и наркотическом бреду, прошу тебя, не говори ему пока ничего. Иначе не миновать беды. Ты погубишь его.

Сония зарыдала, ухватившись за голову, и Манну еле расслышал её слова, более походящие на бред сумасшедшего.

- А что будет с Раджой, со мной, с Джитой? Как мне быть сейчас, когда я знаю о существовании моей дочери? Что мне делать, когда я войду в дом, а Раджа подъедет ко мне в своей коляске и поинтересуется здоровьем? Как мне быть, Манну, как???

Парень потупил взгляд, не зная, что и ответить. Скрывать правду глупо, но открыть её, ещё глупее. Ситуация была безвыходной. Что ни сделай, всё плохо.

- Сония, - он сложил руки ладонями друг к другу, как если бы был в храме и просил Бога о милости, - если тебе небезразлична судьба Према, то пока что никому ничего не говори! Я обязательно что-нибудь придумаю и вместе с тобой мы непременно найдём выход из создавшегося положения. Сония, прошу тебя, не разрушай жизнь Према. Он слишком хороший человек, чтобы ты с ним так поступила. Он так сильно тебя любит!

- Манну, ведь вся беда в том, что я тоже безумно люблю его и готова умереть ради него…

Возвращение домой оказалось для Сонии сродни пытке.

У порога её встречал Раджа. Его радостный взгляд показался девушке пощёчиной, от которой зазвенело в ушах. Сония с трудом выдавила из себя приветствие, и, не смея глянуть Радже в глаза, убежала наверх. Она заперлась в спальне. Но события, происшедшие здесь, сжали её горло спазмами удушья. Она упала на кровать и разрыдалась.

Раджа смотрел на закрытую дверь спальни, за которой скрылась его возлюбленная. Он чувствовал её душевную боль, и хотел бы помочь Сонии, но не знал чем.

- Она теперь всегда такая? – печально спросил Раджа сам у себя, сочувствуя горю девушки. – Что может быть для женщины страшнее, чем потеря ребёнка?

Говоря это, Раджа и не подозревал об истинной причине такого поведения Сонии. Ведь ни Лила, ни Манну не посмели раскрыть ему всей правды, поэтому он пока ещё находился в сладостном неведении.

Хотя сложно, конечно, сказать, было ли это неведение «сладостным», так как истина, скрывавшаяся в уголках прошлых лет, рано или поздно должна была проявить себя, чтобы расставить всё на свои места. Только вопрос был ещё и в том, стоило ли что-то менять из того, что уже сложилось и устоялось на данный момент. И если бы те самые злополучные бумаги не увидели бы свет, то многих сложностей и неприятностей можно было избежать, или же внести корректировку в ход событий несколько более деликатным образом.

Жизнь в доме изменилась. Даже воздух, казалось, был пропитан болью утраты.

Сония почти не выходила из спальни. Обеспокоенная бабушка постоянно находилась с ней, а Прем носил жене еду, так как она наотрез отказалась спускаться в столовую. Прем не знал, что причиной такого поведения Сонии был его друг: она не могла смотреть в лицо Радже и всячески избегала встреч с ним.