Книга Танго огненной любви, страница 18 – Яна Гущина

Я достала наручники и кинула ему. Он поймал и воззрился на меня.

- Просунь их меж трубами и надень себе на запястья.

- Ты что, думаешь, что я такой идиот, что сам себя прикую? – завопил он.

- Лучше сделай это по-хорошему, пока я не проделала в тебе несколько дополнительных дырок.

- Да пошла ты! – отбросив наручники, он ринулся на меня.

Я выстрелила. Он заорал и упал. Из плеча потекла кровь. Я схватила наручники и защёлкнула их на запястьях за спиной парня. Он даже не успел толком понять, что происходит.

- Отпусти! – грозно прорычал он, стараясь сбить меня с ног.

- Отпущу, но позже, - пообещала я и, дёрнув пистолетом, сказала: - Ползи к трубам, тварь!

Он не шелохнулся. Пришлось выстрелить ещё раз. На сей раз я целилась в ногу. Белобрысый взвыл от боли, и стал отползать от меня. Причём, отползал он в нужном направлении.

Так он оказался прижатым вплотную к трубам. Я не стала рисковать и расстёгивать наручники. Достала из рюкзака верёвку и крепко примотала наручники к трубам.

- Встань на колени, - велела я, глядя, как парень корчится на полу.

Видимо, он просёк, что возражать мне не стоит, поэтому выполнил приказ. Я достала мобильник и запечатлела его в этой позе.

- Зачем это делаешь? – не понял он.

- Хочу запомнить тебя униженным, – усмехнулась я.

Он покраснел от злости и часто засопел.

- Ты ещё пожалеешь об этом, сука! – ругнулся он.

- Да ты что? – съязвила я. – Серьёзно?

Я замахнулась ногой и что есть силы вмазала ему по яйцам. Он рухнул и завопил так, что я думала, что оглохну.Подождав, пока он немного оклемается, я сказала:

- Отдохнул, и хватит. Вставай на колени.

Он закрутил головой.

- Нет.

- Тебе отстрелить член, или всё же ты встанешь на колени? – поинтересовалась я елейным голоском.

Превозмогая боль, он выполнил мой приказ. Я подошла и присела на корточки, разглядывая побагровевший от удара стручок.

- Что тебе нужно? – спросил он. – Считай, что отомстила.

- Мне этого мало, - усмехнулась я.

Взяла его за яйца и сжала. Он поморщился от боли. Я достала нож и потянулась к его детородным органам.

- Нет, только не это! – он неистово задёргался, пытаясь вырваться, но я крепко держала его за яйца. – Отпусти! Умоляю!

Его слова не разбудили во мне жалости. Наоборот, я ощутила прилив жестокости. Одним резким движением я отрезала все его побрякушки и откинула в сторону.

Он орал и корчился, дёргаясь на полу, а вокруг расплывалась лужа крови.

- Вот теперь мы квиты, - холодно заметила я. – Из-за тебя я тоже лишилась детородных органов.

Не уверена, что он услышал меня. Он визжал и хрюкал, стонал и плакал, просил вызвать скорую, умолял простить. Я стояла, расставив ноги, не обращая внимания на его страдания.

Когда он затих, я сфотографировала его ещё раз. С абсолютным равнодушием спрятала в рюкзак пистолет, нож. Чтобы выбраться отсюда, мне нужна была верёвка, связывающая белобрысого. Ничуть не сочувствуя жертве, развязала верёвки. Лишившись этой опоры, парень ничком плюхнулся в лужу собственной крови. Так и остался лежать. Я не удержалась и сфотографировала его ещё и в этой экзотической позе – зад отклячился, морда уткнулась в кровь. Красавец писанный!

Вытерла руки об его валяющуюся одежду. Подобрала гильзы. Очки, бейсболку убрала в рюкзак, волосы стянула в пучок. Осмотрела место преступления. Кроме бездыханного тела, да отрезанного мной ливера, в комнате ничего не оставалось.