Книга Право на жизнь, страница 120 – Яна Гущина

- Хватит пререкаться! - вмешался Михаил, не дав мне нагрубить Юре. - А то ещё немного и подерётесь! Каждый из вас прав по-своему. С позиции женщины рождение детей выглядит по-иному, нежели с позиции мужчины. Так что я понимаю тебя, - он по-доброму улыбнулся мне, смягчив мой боевой настрой. - Но это не меняет положения дел, и все мы понимаем, что для возрождения жизни на земле нужно много детей, которых рожать некому кроме наших женщин. По поводу Фрейзера ничего не могу сказать. Ни хорошего, ни плохого. Тёмная лошадка. Он может стать нашей поддержкой и опорой, а может стать новым тюремщиком. Так что я не готов пока решить что делать.

- А что ты собрался делать? - не понял Толик.

- Я ничего не собираюсь делать, - в тон ему ответил Михаил, ставя автомат Юры у соседнего столика. - Фрейзер сам всё сделает. Думаю, рано или поздно он найдёт нас. Уходить отсюда мы не собираемся, так как за пределами города мы уязвимы. Как только он появится тут, мы выясним его намерения.

- А чего их выяснять? - фыркнул Алекс. - И так всё ясно. Хочет с нашей помощью выстроить бункер и нас же туда заселить.

- И что в этом плохого? - искренне удивился Михаил, складывая руки на груди. - Строить всё равно кому-то надо. Если не нам, то кому? Кто, как не мы, сможет построить хороший бункер? Нам в нём жить! Так что строительство меня не пугает. Заселимся, обживёмся. Пробурим скважину, будем охотиться, так что с голоду не помрём.

- Не думаю, что придётся охотиться, - заметил Толик, тоже поднимаясь. Потянулся к своему рюкзаку, раскрыл его и высыпал продукты на стоящий в зале стол. - Вот каким провиантом нас могут обеспечить. Я так понимаю, что где-то существуют поля, где выращивают пшеницу, имеются фермы и заводы по производству консервов.

Михаил подошёл к снеди и с интересом осмотрел вакуумные упаковки с хлебом, овощами и фруктами. Повертел в руках жестяные банки с мясом и кашей, понюхал, будто еда могла пахнуть сквозь упаковку.

- Не такие уж они и варвары, какими их нам описывали, когда мы жили под куполом, -заметил он и тут же добавил: - Хотя, о чём это я? Они - убийцы, и хладнокровные захватчики. Но при этом нельзя отрицать, что даже в условиях поголовного вымирания, они умудрились сделать всё возможное, чтобы боротьсясо смертью и голодом.

- Да уж, молодцы, ничего не скажешь, - съязвила я, чувствуя, как во мне вскипает волна ненависти к оккупантам. - Люди, у которых нет ничего святого в этой жизни, не вызывают у меня восторга.

- У меня тоже, - Михаил кивнул. - Но сейчас мы, к сожалению, зависим от этих людей. Без их сыворотки и еды мы долго не протянем. С момента побега из поезда у нас появились младенцы и изголодавшиеся кормящие мамочки. Ведь забирали всех подряд, и было много вагонов, забитых беременными женщинами. Так что теперь в соседнем корпусе торгового центра у нас роддом и ясли.

За всё время похода я впервые пожалела о том, что мы так много ели в дороге. Если урезали бы рацион, то смогли бы накормить людей. Впрочем, всех не накормишь. Возможно, Михаил прав, и Фрейзер - не варвар, а мессия. Только так уж вышло, что я испытывала к нему личную неприязнь. Но мои проблемы с Фрейзером не должны отражаться на жизни других людей. Если хотят строить бункер под предводительством Фрейзера, то пусть строят. Это будет их решением.