Книга Суккуб для наследника, страница 56 – Екатерина Оленева

— Одно из немногочисленных моих достоинств. Зачем утруждать себя ложью?

Николь собралась спрыгнуть с парапета, но Дианджело, положив руки на поручень, заключил её в своеобразную клетку, не давая сбежать:

— Ты спросила, запомнил ли я хоть кого-то, кто отличался от других? Была одна рыжая бестия. В жизни не встречал таких огненно-страстных!

— И что было дальше?..

— Ничего, — разочарованно вздохнул Ди. — Утром она просто исчезла. Я не смог её найти. Был, как обычно, под кайфом. У нас была одна единственная потрясающая ночь. Но когда я протрезвел, осталось лишь похмелье.

— Уверен, что твоя рыжая тебе не приснилась? — с мрачным удовлетворением поинтересовалась Николь.

Лицо Дианджело затуманилось:

— Не уверен. Но если бы она существовала, с ней бы я рискнул построить… как ты это называешь? Полноценные отношения.

— Ты же совсем её не знаешь? Между вами ничего, кроме секса, не было? Может, она какой-нибудь урод?

— Я люблю уродов, потому что сам урод. А ты — только не обижайся? — слишком классная девчонка. Тебе лучше попробовать подцепить моего правильного брата. Вы друг другу лучше подходите.

Николь натянуто улыбнулась:

— Как скажешь.

Сорвав цветок бугенвиллеи, она бросила его куда-то в ночь.

— Спокойнойночи, Дианджело.

— И тебе приятных снов.

Джастина собиралась в дорогу всю утро. Карлос и Джулиано должны были ей составить почётный эскорт.

Мать Дианджело была идеальным манипулятором. При том, что весь воз ответственности за семью вёз на себе Карлос, решения, волшебным образом, принимала именно эта дамочка.

У брата и сестры был идеальный тандем. Сестра придумывала «что», а брат решал «как».

Джулиано же существовал только для развлечения. От него ничего не зависело. Он ни на что не влиял. Зато пользовался всеми благами, которые только мог подарить мужчине союз с красивой и богатой женщиной.

Сыновья «дамочки» Джулиано откровенно не выносили. Оскорбляли и угрожали при каждом удобном случае, но тот предпочитал ничего не замечать — Джастина компенсировала ему моральный убыток дождём из хрустящих денежных купюр.

Николь подозревала, что хитрый слизень может быть весьма опасен. Будь на месте Джастины кто-то другой, она бы пожалела её — мол, обманет, попользуется бедняжкой. Но в этом союзе слизняка и паучихи, опаснее была паучиха. Она всё прекрасно видела, знала и понимала. И ей нравилось эта игра; нравилось контролировать ситуацию, в которой Джулиан выступал в роли ручной обезьяны.

Почему бы и нет? Главное, не забывать, что обезьяна — опасные, вёрткое и очень острозубое животное.

Все старшие члены семейства погрузились и отбыли. Джастина ещё раз взяла со старшего сына слово, что «никаких вечеринок и диких попоек». Дианджело покивал с ангельским видом.

Наблюдать за сценой было и смешно, и тошно. Все её участники знали, что стоит только автомобилю завернуть за поворот, как начнётся именно то, против чего выдвигались предостережения. Маменька начнёт развлекаться по-своему, а сын — по-своему.

После вчерашнего вечера настроение у Николь было плохое. В теории слова Дианджело ничем не могли ни задеть её, ни тронуть. Ну, признался он, что нравится ему вовсе не Николь, а рыжая бестия из ночных кошмаров? Ну, и что? Тем более, что та Николь знает — та тоже Николь?

Но почему-то это трогало и задевало. Да ещё как! Свою человеческую половину девушка холила, лелеяла, любила, уважала, а вот демоническая вызывала у неё отторжение. И ей было непонятно, как между ангелом и бесом можно выбрать беса? Хотя, что удивительного в том, что человек, тщательно наполняющийсобственную душу тьмой и в других людях ищет того же?