Книга Суккуб для наследника, страница 88 – Екатерина Оленева

— Потому, что видел, как ты преследовала меня, несясь по потолку?

— И что с того?

— Ты вообще реальна?.. Или порождение метамфетамина?

— А какая разница? Я лучше всех, кто у тебя был раньше и может быть позже. Я — твоя мечта. Или — твоя смерть, — прорычала Николь ему в губы перед тем, как впиться в них поцелуем.

Напористым, жёстким — до боли, до ссадин. В её руках он был хрупким и ломким, как стекло. Стеклом, в котором плескалась жемчужная энергия жизни. Сладкая — куда слаще и приятнее всего, что может быть доступно простому смертному. Эта энергия легко переливалась в неё, словно оба они были кубками — только в его пустело, а в её — прибывало.

Голова заполнялась жемчужным туманом и Николь чувствовала себя счастливым, бездумным, разноцветным гелевымшариком, готовым отправиться в полёт.

Она не сопротивлялась, когда, подхватив её за бёдра и оторвав от земли, Дианджело овладел ей без всякой предварительной прелюдии. Наверное, в какой-то степени ей и хотелось подобных ощущений.

Он не думал ни щадить, ни сдерживаться и, будь перед ним живая человеческая женщина ей было бы больно. Но организм суккуба легко адаптировался. Агрессия партнёра казалась приятной приправой к остальному «блюду».

Откинув голову, Николь застонала от возбуждения. Потом вновь прильнула к его тру, продолжая пить крупными глотками его энергию и, в итоге, жизнь, в то время как Ди быстро, судорожно, грубо вколачивался в её тело. Его таран вместо жёсткой стены попадал в сладкую, обволакивающую патоку. Сладкую, липкую, засасывающую, подобно трясине, в неведомые глубины. То была трясина удовольствия, перед которым не устоять. Будто каждый сантиметр кожи, каждая клеточка тела получила способность содрогаться в оргазмических конвульсиях. Стоило сладкой судороге прокатиться одной волной, как следом шла следующая. А за ней — новая, и ещё, и ещё, накладываясь одна на другую. Процесс шёл не по нарастающей, как случается при обычном сексуальном контакте, а так, словно попал в эпицентр оргазма и остался в нём.

Это было лучше всего, что до этого удавалось пережить Николь. Она совершенно потеряла контроль. Да и кто бы его не потерял при подобных условиях?

Ритмические толчки, бьющиеся на её губах, языке и ладонях стали стихать. И до сознания Николь начало доходить, что они не фаллические — это затихающий пульс сердечного ритма.

«Он же умирает», — дошло до неё и Николь резко оттолкнула Дианджело от себя.

Его взгляд был затуманенным. Блондин цеплялся за неё, как ребёнок за мать посреди тёмного и страшного леса.

— Изабель, — прошептал он, покачнувшись, перед тем, как отключиться.

Николь подхватила его тело, показавшееся ей удивительно лёгким. Сердце его билось слишком часто, слишком прерывисто. Дыхание едва струилось из посеревших губ.

Николь ощутила страх за его жизнь. И страх этот стал словно отрезвляющей пощёчиной. В один миг демоническое вожделение, возбуждение и сила разом покинули её.

Чувствовалось это так, как если бы, очнувшись от сна, она осталась стоять в жутком подвале, из которого не знала, как выбраться.

Теперьказалось сущим безумием и её демоническая атака на человека, которого в глубине души Николь любила. И «гонка по вертикали». И все события последних часов. Наверное, именно так чувствует себя наркоман после «отходняка»?