Книга Суккуб для наследника, страница 96 – Екатерина Оленева

— Он не игрушка!

Клод криво усмехнулся:

— Ну, да. Не игрушка. И не пища. Но кто же он тогда? А?.. Любовь всей твоей жизни? Так, что ли?

Небрежно склонив голову, Клод вновь скривил губы в полуулыбке. А потом, повернувшись в сторону Дианджело, щёлкнул у него перед глазами пальцами:

— Поспи пока немного, парень. Нам нужно поговорить с моей милой маленькой сестрёнкой.

Ди остался стоять, словно кукла, у которой закончился завод. Глядя перед собой ничего не видящими, пустыми глазами.

— Что ты с ним сделал⁈

— Ничего. Но заметь, как легко я это «ничего» с ним сделал. Я вообще могу сделать с ним всё, что пожелаю. А он даже не вспомнит об этом. Люди — слабы. Для таких, как ты и я, они не более, чем пища.

— Не тебя решать! Зачем ты пришёл⁈ Как ты…

— Посмел?.. — в глазах его горела неприкрытая усмешка. — Ну, а почему бы мне и не прийти к тебе? Ты же приходила ко мне. Столько раз, сколько хотела. И когда просила моей помощи, я ни разу не отказывалтебе. Не так ли?

— Тебе нужна моя помощь? — недоверчиво протянула Николь.

Ей пришлось сделать над собой усилие, когда Клод шагнул к ней. Он провоцировал её, в этом не было сомнения. Но зачем?

— Что тебе нужно?

Очередная кривая полуулыбка скользнула по его губам:

— Мы одной крови, ангелочек. И в этой части города над такими, как ты, я Мастер.

— Что это значит?

Николь уставилась ему в глаза, замечая, что они сужаются в вертикальные линии.

Он наклонился ниже, обнимая девушку за талию и привлекая к себе ближе:

— Сколько бы ты не пыталась себя обмануть, притворяясь человеком, но настанет время, и в коконе бабочке станет слишком тесно. Ты расправишь крылья. Держать свою истинную природу в клетке с самого начала утопическая идея. И в глубине души ты это знаешь.

— И что, по-твоему, мне нужно сделать?

— Взгляни на него? Красивый мальчик, правда? Такой нежный и хрупкий. Пройдёт ещё каких-нибудь пять-десять лет, и эта привлекательная оболочка изменится. В ней останется меньше духа и станет куда больше плоти. Красивый мальчик начнёт толстеть, лысеть. Черты его лица отекут, заплывут и сотрутся дурными страстями и уходящими годами. Это при благоприятных обстоятельствах. Но скорее всего, он попросту не проживёт эти десять лет. Героин убьёт его раньше. Так разве не гуманнее подарить ему самую сладкую смерть из всех существующих?

— Попробуй повторить это ещё раз, и я выцарапаю тебе твои наглые глаза, братец.

Клод засмеялся, прижимая Николь к себе. С каждой секундой его объятия всё меньше напоминали дружеские.

— Бессмертные не должны любить смертных. Как не влюбляются волки в овец. Это противоестественно. Ест наш мир и есть — их мир. Можешь не убивать его, если не хочешь. Но не обманывай себя, ангелочек. Вместе вы никогда не будете. А если и будите — то недолго. Ваше счастье будет куда короче твоих горьких сожалений.

— К чему эти речи, брат?

— Инцест существует в мире людей. Их природа слишком несовершенна и даёт мутации. Но на таких, как я и ты, запреты не распространяются. Мы можем брать всё, что захотим.

— Ты мой брат. А я — человек. Отпусти меня. И не смей больше трогать.

— Ты всё ещё забавна, маленькая сестрёнка. Хорошо. Подожду, пока повзрослеешь. В конце концов у нас впереди много времени.

— Не рискуй. Вечность поседетьуспеет.

— Так уж и успеет? — Клод небрежно уселся на край стола, демонстративно закидывая ногу на ногу. — Но как хочешь, бегать за тобой не буду. Это дело утомительное. Ты, наверное, и сама заметила, пока бегала за этим своим белобрысеньким?