Книга Птичья Песня, страница 165 – Яна Ветрова

Это было бы так просто, зеркало напротив, пара зеркал по бокам, ведь я уже достаточно натренировалась, – и их заклятия полетят в них же самих. А еще можно сделать коридор отражений,и эти заряженные злобой шарики будут отпрыгивать, пока не истощится их заряд…

Я бы вот-вот сдалась и начала говорить им все, что они хотели услышать. Рядом со мной стоял, застывший словно статуя, единственный человек, который мог меня защитить, но хотел ли он? И сумел бы, не дав при этом разорваться ярости, плескавшейся в нем? Я была одна, беззащитная, слабая. Тот способ, каким я могла бы защитить себя, немедленно убил бы нас обоих. Я закрыла глаза, стиснула зубы и глотала слезы. И тогда в меня ударилось что-то большое, тяжелое, как брошенный изо всех сил баскетбольный мяч, и лопнуло, облив холодом. Я вскрикнула, открыла глаза и схватилась за грудь, пытаясь поймать воздух.

Джей вдруг очнулся, и я испугалась, что это было последней каплей для того комка бешеной злости, который пульсировал рядом со мной. Отодвинув меня назад, колдун встал на пути атакующих. Он провел рукой в воздухе, и все, что летело в нас, упало, столкнувшись с невидимой преградой.

В повисшей тишине раздался довольный голос Актаис Белой ведьмы.

– Вам прекрасно известно, господин колдун, что использование магии в кругу Совета запрещено.

– Запрещено всем, – процедил Джей сквозь зубы, впервые с начала суда подав голос. Он так и держал левую руку сзади, предостерегая меня, чтобы я стояла у него за спиной и не шевелилась. Я вздрагивала от любого дуновения ветра, словно мое тело ожидало новых ударов.

– Защищаться разрешено законом, – продолжил он.

– А разве на вас кто-то нападал? – деланно удивилась глава Совета.

– Достопочтенный Совет напал на мою ученицу, которая не может себя защитить от атаки двенадцати взбесившихся колдунов, – прорычал Джей.

– Я попрошу, десяти, – пристыжено вскричал один из светящихся силуэтов. – Мы с коллегой не могли участвовать в этом безобразии, как и остановить его, ведь мы присутствуем здесь бестелесно.

Второй силуэт пошел мелкой рябью, то ли от волнения, то ли от стыда, а может выражал таким образом согласие. Я вспомнила, что мне запрещено смотреть на них, и снова опустила глаза. Трава больше не искрилась изумрудом, а посерела и пошла пятнами. Я украдкой приподняла руку – на коже тоже остались пятна неровной формы.

– Девяти, – стыдливо пробасил Санта.

Собрание зашумело, все пытались выяснить, кто принимал участие в закидывании меня заклинаниями,а кто пытался образумить коллег. По всему выходило, что на меня вообще никто не нападал.

Колдун Тавист усердно скрипел пером, уткнувшись носом в свои бумаги. Его рука беспорядочно металась над листом, и казалось, что от невозможности описать это зрелище, он корпел над рисунком.

– Полно, полно, – утихомиривающе произнесла Белая ведьма. – Попрошу всех остыть, забыть этот несущественный инцидент и вернуться к делу. Обвиняемые, займите свои места.

Джей снова встал справа от меня. Он был спокойнее, чем я ожидала. Быть может, этот обезьяний цирк была нам на руку? По крайней мере, мне показалось, что Совет больше не был однородной массой, воспринимавшей Джея только лишь как преступника, случайно нашедшего лазейку в древней магии и теперь преспокойно расхаживающего среди мирных граждан, подвергая их опасности.