Книга Птичья Песня, страница 37 – Яна Ветрова

– У меня ерунда, не мешает, – отмахнулся Джей.

– Если ты не будешь есть, то от одного чиха умрешь, – попытался урезонить его Робин.

Джей снова махнул. Ну дирижер, честное слово.

– Лучше посмотри на это, – сказал он и положил на стол смятую записку от старичка, а потом сказал мне: – Покажи руку.

Я расстегнула рубашку и приспустила левый рукав.

– Ты видел что-нибудь подобное? – спросил Джей своего друга.

Тот повертел в руках бумажку и теперь рассматривал мою птичью татуировку.

– Потрясающе, – наконец-то озвучил он свой вердикт. – Тонкая, многослойная работа!

– Что ты видишь?

– Очень запутанно. На бумаге осталось условие, при котором магия заработает. На самом рисунке первый слой, очевидный – удача. Второй скрыт, и его трудно разобрать, мне нужно покопаться в книгах. Откуда это?

– От старичка из автобуса, – ответила я.

– Это транспортное средство, – пояснил Джей и тяжело взглянул на меня. Я уставилась в пол. – Расскажи про этого человека.

Робин, нахмурившись, переводил взгляд с меня на Джея.

Я рассказала, как в автобусе старичок сравнивал всех людей с растениями и рисовал их, хотела описать его внешность, но оказалось, что кроме вельветового пиджака и общего ощущения интеллигентности я ничего особенного не помню.

– Все? – спросил Джей.

Я кивнула. Я ругала себя, но ничего не могла сделать. Эх, Екатерина, уже второй раз за день ревешь на людях, а ведь хотела тайно рыдать по вечерам в подушку. Но вдруг Робин мне поможет, если увидит, что мне плохо?

– Так, – сказал Робин.

Джей сжал губы. Я почувствовала, что он снова начинает раздражаться, и пискнула:

– Можно, я пойду?

– Да, – сухо произнес Джей.

Робин сунул мне в руки чашку чая и тарелку с булочками и сыром. Мне уже хотелось какой-нибудь нормальной еды, если не пиццы, то хотя бы макарон с кетчупом, но я схватила то, что дают, и поспешила покинуть кухню.

Я даже не успела дойти до комнаты, как они начали ссориться. Робин заговорил тихо, но с интонацией, не обещавшей ничего хорошего:

– Знаешь, на кого ты сейчас похож?

– И на кого же? – с вызовом спросил Джей.

– Вот ты мне и скажи! – повысил голос Робин.

– На старого козла Тина? Ну извини, другого учителя у меня не было, – язвительно закричал ему в ответ Джей.

– У менятоже!

– А я не знаю, как ты с заключенными себя ведешь!

– Она тебе не заключенная!

Тут кто-то из них стукнул кулаком по столу. Стало тихо.

– Ты сам ее в это втянул, это раз. Ты сам меня взял свидетелем, это два. Я теперь за нее отвечаю. Ты мне хоть и друг…

Я не стала дослушивать и аккуратно прикрыла дверь, понадеявшись, что они не начнут кидаться друг в друга заклятьями и проклятьями… Только сейчас я заметила, что на двери нет ни замка, ни задвижки.

Я поставила чашку и тарелку на стол, а сама легла на кровать, не раздеваясь. Было относительно светло – солнце еще не село, а в окно больше не лезли ветки и виноград. Скоро стемнеет, а я забыла коробку с записками на кухне.

Я незаметно провалилась в сон, но через пару часов проснулась, разбудив сама себя тем, что снова плакала. Мне снился дом. Я начала подсчитывать, когда я в последний раз спала в своей кровати. Неужели всего два дня я здесь, неделю мы путешествовали… а как будто вечность, в которую уместились отели, сувенирные лавки, разношерстные туристы, колдуны и будничная магия. Этот мир приобретал все большую реальность, а дом начинал казаться абстракцией, и я зажмурилась, стараясь в деталях вспомнить все предметы в своей комнате на ощупь и запах, но не получалось. Странно, непривычно и терпко пах уже остывший чай, запахи комнаты были чужие, но не такие, как в гостиницах. Звуки… их почти не было, никаких звуков шоссе, самолетов, далекой сирены, чем-то потревоженной сигнализации машины во дворе. Не раскладывают диван соседи сверху, не плачет за стенкой ребенок, не бубнит телевизор. Я на ощупь нашла рюкзак, наугад извлекла какой-то предмет одежды, который еще хранил запах автобуса, и положила на подушку.