Книга Путь Холлана, страница 154 – Яна Ветрова

В Порт-Акаре в середине осени бывало так тепло, что горожане спокойно выходили на улицу без куртки. Здесь же за ночь трава покрывалась инеем, а в воздухе искрились кристаллы льда. Зато всегда было солнечно, в отличие от столицы, где погода менялась несколько раз в сутки от чистого неба до проливного дождя. Ещё пара недель, и нужно будет уходить, иначе начнутся снегопады, которые отрежут деревню от остального мира до весны.

В Луне-у-Ворот жили одни старики. Всего через пару лет после победы Серый князь решил, что показательное господство над старой столицей племени не стоит затрачиваемых ресурсов. Наместника отозвали, а жителей, кроме покалеченных и старых, забрали из деревни, чтобы распределить по тем посёлкам, где нужна была рабочая сила.

По прибытии Холлан прошёлся по знакомым улицам. Всё осталось прежним – да и чему здесь меняться? Лишь опустели дома, обветшал разорённый дворец. Его окна и двери были заколочены на совесть – чтобы отодрать доски, потребовалось немало усилий. Сарай, в котором держали жителей деревни в первые дни после победы, разобрали сразу, как только деревню покинул последний страж. Их оставили умирать, лишив снабжения едой. Запасённого за короткое лето едва хватало на зиму. Но племя оставалось племенем, и вскоре, в обход запрета Союза племён, Луну-у-ворот тайно стали навещать те, кто жил не так далеко и мог под каким-либо предлогом исчезнуть на несколько дней, не вызывая лишних вопросов. Расправившись с основным врагом, Серый князь сосредоточил все силы на пограничье, и контроль в северных землях заметно ослабел.

Внутри дворца было холоднее, чем снаружи. Холлан закашлялся от пыли, закрыл рот и нос воротом рубахи. Половицы стонали под ногами. Мебель была перевёрнута, доски со стен, а местами и с пола, отодраны– и всё покрыто седой пылью. Холлан поднялся наверх. Вспомнив, на третью ступеньку наступил совсем близко к стене – правильно, не скрипнула. Ступая как можно тише, подошёл к двери библиотеки. Так он подходил давно, в детстве и юности, чтобы не потревожить Илисара. Поднял руку и тихо постучал, как раньше. Завывал ветер, который впервые за годы гулял по помещениям дворца. Снаружи блеяли овцы из крошечного стада.

Холлан открыл дверь. Книги валялись на полу – мало, гораздо меньше, чем когда-то стояло на полках. Наверное, их использовали для растопки. Стол был перевёрнут, шкаф стоял узким краем к стене, как будто мебель двигали в поисках тайника. Холлан подошёл к окну. Здесь на широком подоконнике обычно сидел князь с одной из книг. На подоконнике из массива дуба остались следы от топора – здесь тоже искали, но сдались и бросили это неблагодарное дело. Что искали? Кто их знает. Золото? Письма?..

Холлан провёл пальцами по нижней части подоконника, нащупал бороздку и подцепил ногтём замаскированную металлическую пластинку. Что-то щёлкнуло. Холлан надавил на подоконник и одновременно подтолкнул его внутрь. Толстая доска приподнялась. Теперь можно было легко, словно дверцу, отодвинуть массивную доску под подоконником. Что хранил Илисар в тайнике? Воспоминания. Мысли. И лекарство от меланхолии. Среди стопок дневников стояла початая бутылка островного рома.

Холлан взял первый попавшийся дневник. Страницы пожелтели. Холлан решил было, что чернила побледнели и расплылись. Сморгнул, протёр глаза. Пелена пропала. Долго он сидел на холодном полу, перелистывая страницы со знакомым почерком. Один из дневников Илисара хранился у Тимара Акруса, и старик отдал его Холлану, когда убедился, что они с Илисон именно те, за кого себя выдают. Холлан знал наизусть каждое слово, мог воспроизвести любой рисунок из того дневника. Как же он горевал, когда после очередной полнолунной попойки, которые только начинали становиться традиционными, обнаружил пропажу одного из рисунков. Он так и не смог вспомнить, показывал ли кому-то дневник, или притащил нового знакомого или знакомую в скворечник. Последнее было более вероятным, потому что из беспамятства той ночи вспышками высвечивались образы, и Холлану помнились чёрные раскосые глаза. Мермина, почему-то решил он. Мермина украла кусочеккарты острова Саморы, который хранился между страниц дневника. В то время и появились татуировки на его спине.