Книга Путь Холлана, страница 78 – Яна Ветрова

Было ещё темно, когда Холлан проснулся. Он перевернулся на другой бок, но сна не было. Хотелось пить. Зал был освещён несколькими факелами. У ворот перешёптывались братья. Когда Холлан вышел, они замолчали, уставились на него, как на призрака.

В столовой за столом сидел Базиль и кидал свои камушки, расчертив гадальную сетку соломинками. Он был так увлечён, что не заметил Холлана.

– Свет и смерть, – пошептал Базиль.

Холлан подошёл к мальчишке со спины и ткнул пальцем в плечо.

– Ой! – подскочил Базиль. – Холлан, ты чего!

– Внимательнее, – сказал Холлан. – Никогда не садись спиной ко входу.

– А я решил, что ты меня учить передумал, – ухмыльнулся Базиль.

На кухне хлопотали две монашки, готовили еду, чтобы накормить всех прибывших. Эти будничные заботы, уютное тепло от печи, домашние запахи на секунду заставили Холлана усомниться в том, что в лесу и правда скрывается сотня культистов, собирающихся вот-вот напасть на безоружных жителей Ромны.

Холланом овладело гнетущее чувство. Он взял кружку с водой, кусок хлеба и спустился в винное хранилище.

Представитель Порядка не спал. Он сидел, скрестив ноги, и в жёлтом свете факела недовольно разглядывал свои пальцы. Длинная верёвка, которой были связаны запястья, тянулась к колонне и несколько раз обвивала её. Только когда Холлан остановился перед Алуином, тот наконец удостоил наёмника взглядом.

– Майян по вечерам делает мне маникюр.

Холлан молча поставил передмужчиной кружку и положил хлеб. Алуин с усмешкой сказал:

– Мужчина со шрамом приносил мне поесть. Оказывается, культист не обманул – его братья идут. У вас мало шансов. А если и удастся отстоять крепость, то вам придётся иметь дело с Порядком. Так я и сказал твоему знакомому. Только я начал описывать ему в подробностях то, что его ждёт, как он оставил меня…

Холлан сам не знал, зачем пришёл и зачем слушает курителя. Всем известно, что даже в перерывах между дозами их разум отравлен жёлтой агонией, и слова их, кажущиеся на первый взгляд разумными, подчинены только невыносимой жажде и желанию выжать из окружающих хоть каплю страха. Алуин продолжал:

– Интересную компанию ты собрал вокруг себя. Знаешь, кто он?

– Я знаю, кем он себя называет.

– Маарсуун, легендарный мальчик-воин, сын Маары, а ныне рука Запада. Глава возрождённой Лиги, запрещённой собранием министров. Не думай, что мы не в курсе. Два года назад он сунулся в столицу – зря. Это на границах полно князьков и старых вояк, жизнь готовых отдать за Лигу. Порт-Акар другой. Мы быстро пресекаем ненужные разговоры и запираем слишком ретивых или болтливых граждан под замок.

– Зачем он возрождает Лигу?

– Почему бы тебе не спросить самого Маарсууна, четырнадцатого в очереди на престол Сууридара? Мне плевать на всё и на всех, кроме себя. И это тебе должно быть понятно.

Холлан ничего не ответил.

– И всё же я доволен, загнанный – о, прости – наёмник. Теперь культист стараниями сестёр выживет, а его спину будет украшать подробная карта континента. Жаль, что я не успел закончить работу над рисунком бывших территорий Племени-под-Луной – вашей общей родины. Он потерял сознание. В тишине пропадает вдохновение. А ведь ничто не вдохновляет жёлтого курителя так, как крики боли.

В тоне молодого человека было столько сарказма, несвойственного курителям, теряющим связь с реальностью, а с ней и чувство юмора, и способность к самокритике, что Холлан непонимающе нахмурился.