Книга Бабская религия о принце на белом коне, страница 22 – Виктория Рогозина

Сегодня моя прогулка несколько затянулась. Я ходила ягоды собирать — какое-никакое а все же развлечение. Подругами я так и не обзавелась в этом мире хотя и пыталась, но местные смотрели на меня, как на больную, словно я человек низшего сорта, называли юродивой и дико смеялись, если я интересовалась «обыденными» вещами, которых не понимала в этом мире. Поэтому прогулки я коротала в одиночестве за прослушиванием музыки или просто в тишине. Я включала смартфон, втыкала наушники в уши, спокойно уходила на показанную мне лесную полянку — недалеко, безопасно и хорошая протоптанная тропинка, чтобы не заблудиться. Знахарка настоятельно просила не углубляться в лес, боясь что леший будет долго водить. И судя по рассказам, леший был самой «лайтовой» нечистью. Да и диких зверей кругом полно. Сожрут и косточек не оставят — по рассказам становилось непонятно что страшнее: то что похоронить будет нечего или то, что съедят (но это я так, шуткую маленько!). И я следовала всем советам — как-то не хотелось блуждать или неминуемо сгинуть (и неважно каким вариантом). Задумавшись о вечном (о своем месте в этом мире и предназначении), я не заметила, как начало темнеть. Подхватив лукошко и убрав смартфон, я поспешила обратно к воротам, но не успела дойти.

Мужчина выскочил как черт из табакерки, рьяно утаскивая меня в придорожные кусты и ладонью затыкая рот. Признаюсь, дьякона я даже не сразу признала, вероятно с испуга. За все время я встречала его пару раз на базаре (и то сомневаюсь, что люди его статуса ходят по таким местам, скорее всего обозналась), а еще около терема царя Микулы и то мельком и то лишь потому что он всегда смотрел на меня свысока. Я же старалась не реагировать на его «царскую» особу слишком остро,предпочитая игнорировать.

Как я говорила, девочкой я была худенькой, маленькой и вот даже этот пухляш мог меня спокойно заломать.

— Не кричи, не кричи голуба, — его рука нагло попыталась ощупать меня. Нет, на подобное я не подписывалась и начала активно сопротивляться. Конечно, я не была образцом благочестия, но и с кем попало никогда ни с кем не спала и не кувыркалась, если так можно выразиться.

Я отбивалась как могла, пока дьякон упорно уговаривал успокоиться, обещал помочь и устроить при царе, а взамен уж стоило быть чуть посговорчивее. Но мне ничего этого не надо было.

Чудом вывернувшись, я угодила локтем Деяну в лицо, отчего тот взвизгнув от боли, отпустил меня. Удачно пнув его между ног, я наконец-то вскочила на ноги и побежала к воротам. Но не успела я четырёх метров преодолеть, как влетела в широкую грудь Финиста. Он взволнованно смотрел на меня.

— Заблудилась? — спросил он, разглядывая меня перепачканную в земле и с всклокоченными волосами. Видимо заволновался, решил проведать меня. И очень своевременно!

Я махнула рукой, силясь рассказать, но как назло нормальной формулировки не получалось, а переходить на исконно русский, но совершенно в этом мире неизвестный, мат не хотелось. Дьякон помог. Поднявшись с земли и костеря меня на чем свет стоит, он не сразу заметил дружинного.

— Так ты девку пытался обесчестит! — праведным гневом взревел Финист и мне стало страшно.

Как нашкодившего котёнка, дружинный схватил дьякона за шкирку и повёл на справедливый суд царя-батюшки. При этом по дороге он меня сгрузил домой, запретив идти с ними, мол нечего девке в разборках участвовать. Спорить не хотелось. Знахарка перепугалась, заметив в каком виде я вернулась со своей прогулки.