Книга Бабская религия о принце на белом коне, страница 98 – Виктория Рогозина

— Ну извини, — я улыбнулась. — Тебе осталось только пенсию оформить и пугать этим любые госструктуры, — помедлив добавила. — Но я буду любить тебя даже таким.

Он посмотрел на меня серьезно и также серьезно произнес:

— Я это ценю, — и вышел из комнаты, позволяя мне привести себя в порядок.

Я опрометью бросилась в ванную. Приняла душ, почистила зубы, приоделась. Кокошник убрала подальше, не нравится мне его носить. Кстати, обратила внимание, что мои вещи все перенесли сюда, в комнату к Темному Владыке (эх, а как звучит все же). Нашу, нашу комнату. Он же сам сказал «мы». И он сделал мне предложение. Это все мне снится, все правда, чудесная прекрасная правда. И не стоит бояться, что оставит меня вдовой — определенно плюс. Я выходила в коридор с глупой улыбкой на губах, не замечая ничего вокруг, даже ступенек, отчего чуть не клюнула носом в пол, но обошлось.

Мужчины задорно общались когда я вошла и резко замолчали, обернувшись ко мне.

— Доброе утро, — с легкой улыбкой отозвался Финист.

— Доброе, — я чуть смутилась. Да, вчера по пьяни наверное натворила делов. — Я помешала какому-то важному разговору⁈

— Разве такое возможно? — Кощей посмотрел на меня с легким упреком. Он открыл дверь и пропустил меня первой в столовую.

— Что делать будем? — обернувшись к мужчинам, я со значением вскинула брови.

— Мы? — переспорил Финист, переглянувшись с Кощеем.

— Мы, — с нажимом подтвердила я. Ну неужели они хотели опять все решить без меня⁈ Ага, как же.

— Я же говорил, что у нее шило в одном месте, — шепотом буркнул Бессмертный.

— Ой-ей-ей, я напомню, я вот посидела в комнате и меня похитили.

— Заперли в темнице и она сбежала, — кивнул Кощей. — Ты бы лицо Василисы в этот момент видела. Спускаемся,решетка выломана и никого. Она даже позеленела от злости.

— Жаль не сдохла, — сквозь зубы прошипела я, присаживаясь за стол. — И все-таки, что будем делать? Она же так просто не успокоится.

— Финист предлагает стереть ее маленькое царство к чертям.

— А… вы заметили, что Василиса из… моего мира⁉ — почему-то это казалось важным.

— ??? — мужчины переглянулись и дружно мотнули головой. Нет, конечно они смотрели на ее красоту. Ну черт, все же готова признать, что Василиса Прекрасная оправдывает свое имя в полной мере.

— Она из Москвы. Если присмотреться, то можно заметить, что ею занимался хороший пластический хирург, — со вздохом пояснила я. — Грудь искусственная, зато любовь настоящая, — мысленно добавила, что любовь все же к баблу, бабосикам, денюжкам… ух, за душу берет.

— Хир… кто? — Финист скривился, не понимая о чем идет речь.

— В нашем мире можно купить внешность, — быстро пояснил Кощей. — Лекари как мясники режут и сшивают, — скрестив руки на груди, добавил. — Никогда не замечал. Ты уверена?

— Как минимум, она знает, что такое шмот на Пролетарке и айфон, ну или что-то вроде того, — с готовностью припомнила я, обратив внимание на то, что оказывается мой любимый и ненаглядный не особо присматривался к матрешке, а значит она его точно-точно и честно-честно не интересовала. Это важно, ведь лишний раз подтверждает, что у Кощея слова с действиями не расходятся.

— Точно, твой мир, — согласился Бессмертный.

Мой… Все же он является ребенком (ага, пенсионного возраста) этой сказочной страны, этого удивительного мира. Мы разные⁉ Но мне так не кажется. Перехватив удивленно-вопросительный взгляд Кощея, улыбнулась ему, размышляя о том, что нам есть еще о чем поговорить и что обсудить. Мне кажется нам стоит больше общаться, и тогда проблем можно избежать. Так поступают взрослые умные люди. Не стоит накапливать недосказанности и свое «фи», которое налипает и тянет, как снежный ком, тянет вниз, и тогда подъем невозможен. А мы можем, уверена, мы можем все решить. Новый невероятный опыт и этап в наших отношениях, которые не подразумевают «пиши завещание». Моя любимая бабушка все время говорила, что как только замуж выходишь — надо требовать, чтобы мужчина заранее составил завещание — мало ли, у вдовы потом забот будет, а так проще. Ей виднее, в концеконцов, она пережила аж четверых своих мужей и осталась с наследством — поразительная на зависть живучесть.