Онлайн книга «Наемники Судьбы»
– Идем! – безнадежно махнула рукой диса. – Только время теряем. – Подожди, – остановил ее Хельги. – Я сейчас одну штуку испытаю… Он попробовал – и рога страдальца уменьшились почти вдвое! Энка и Ильза радостно заорали (Ильза с достойной сожаления скоростью перенимала манеры сильфиды и из скромной, благонравной девушки превращалась демон знает во что). Эдуард был почти счастлив, настолько легче стала его ноша. Авторитет наставника в его глазах взлетел до небес. Но сам Хельги сделался почему-то подавленным и мрачным, шел в стороне от всех и молчал. – Эй! Что случилось? – забеспокоилась Меридит. – Тебе нехорошо? Тебя тошнит? Слишком большие магические усилия всегда вызывали у спригганов подобную реакцию. – Мне чудесно! – резко ответил Хельги. – Меня НЕ тошнит, в ушах НЕ звенит, из носа НЕ течет, и вообще я чувствую себя как никогда прекрасно! – Тогда что? – Меридит стало совсем жутко. – Знаешь, какую магию я использовал? Я тебе скажу! Ту самую, что используют проклятые! Посмотри, у меня кожа нормального цвета?.. – Хельги, радость моя, не расстраивайся ты так! – утешала диса. – Ну кто сказал, что эта магия принадлежит лично проклятым? Взять, например, Силы Стихий – кто их только не использует! Просто у тебя хорошие магические способности. Ведь эльфийская магия тебе тоже доступна, и сильфийская. Помнишь, Энка тебя учила, и у тебя получалось. – А человечья нет! – упрямился Хельги, хотя в словах сестры по оружию был немалый резон. – Ну и что? Одно тебе дано, другое нет. – Получается, проклятая магия дана мне лучше собственной спригганской. – Да почему ты решил, что она именно проклятая?! В общем, Меридит довольно легко удалось успокоить несклонного к мнительности Хельги. Скоро оба забыли об этом разговоре, отвлеченные более насущными проблемами. А они, проблемы эти, множились неуклонно. Лес становился все гуще и непролазнее, словно стремился оправдать свою дурную славу. Узловатые корни прятались во мху, заставляли путников спотыкаться на каждом шагу. Сухие ветви раздирали одежду, нещадно царапали кожу, лезли в глаза. Кучи валежника делали путь похожим на бег с препятствиями. Эльф с тоской вспоминал рощи величественных коэлнов в родном лесу, нежный шелест их листьев, бархатистую теплоту янтарной коры… У здешних деревьев стволы были мокрыми, скользкими и холодными, пестрели пятнами рыжей и бурой плесени, белесых поганых грибов. Ветви растопыривались неуклюжими корягами, с них свисали отвратительные эпифиты, похожие на клубки гниющих водорослей. Запах стоял как в сыром погребе – тяжелый, затхлый, прелый. Под ногами росли папоротники – единственное растение, которое удавалось опознать. Все остальные представители флоры глухого Чернолесья были незнакомы даже Хельги. Аолен поглядывал на сприггана с осуждением. Странное создание словно не замечало творящегося вокруг безобразия – непристойной магической издевки над величием природы. Вдохновленный богатством незнакомой растительности, Хельги успел набить свой мешок новыми образцами и начинал подсовывать добычу окружающим, в первую очередь присмиревшему ученику. Путники ползли черепашьим шагом, с трудом преодолевая препятствие за препятствием, а одержимый жаждой познания спригган ухитрялся забегать вперед и уклоняться в сторону. Из одной такой вылазки он вернулся взволнованный и побледневший. – Сворачиваем! – страшным шепотом возвестил он. – Надо обходить! – Чего? – заинтригованно прошептала Ильза. – Мандрагору! Целая поляна демоновой мандрагоры! Чуть не наступил! Собрался шагнуть, вдруг вижу: растут! Белые, сверху пучок – брр!.. Гнусные такие! – Ох, не доведет тебя до добра любознательность, – по-старушечьи сетовала диса. – Наоборот! Не пойди я вперед – мы бы всем коллективом вляпались! – Я хочу ее видеть! – заявила Энка. – Всю жизнь мечтала посмотреть на настоящую мандрагору! – Я тоже! – подхватила Ильза. Она слыхала про мандрагору от старой тетки Берты, известной травницы. Ильзу совсем девчонкой пытались пристроить к ней на обучение. Берта скоро отослала ее назад, травы ученицу не интересовали, хитрая наука в голову не шла. Но кое-что она успела запомнить. Например, что, если мандрагору разбудишь, когда выкапываешь из земли, или просто случайно наступишь, растение кричит и стонет таким голосом, от которого если не скончаешься на месте, уж точно лишишься рассудка. Как выглядит магическое растение, зачем из него варят зелье – про то тетка Берта не говорила. На все вопросы отвечала кратко: «Вырастешь – узнаешь»… – Ты идешь? – окликнула Ильзу сильфида. Но тут в один голос воспротивились эльф, диса и спригган. – Нет уж, ты ее с собой не тяни! Хочешь смотреть – иди одна. Это зрелище не для молодых девушек. – Энка тоже девушка! – обиделась Ильза. – Она не молодая, – отмахнулся Хельги. – И вообще, будь у нее побольше ума, она бы тоже не ходила. Мандрагора растет в дурных местах. Как ни странно, Энка вняла голосу разума, и они с величайшей осторожностью обошли зачарованное место стороной. – А вдруг эта мандрагора помогла бы мне избавиться от рогов? – забеспокоился принц. Энка хихикнула и ответила загадочно: – Нет, ты знаешь, мандрагора многим помогла заполучить рога, но еще никого не избавила от них. Уж поверь немолодой девушке! Спустя некоторое время Хельги принес очередную новость: – Там! На папоротнике! Бутон! – он выглядел совершенно ошеломленным. Но на спутников его сообщение впечатления не произвело. – А тут на кусте – листочки. И что с того? – не без иронии спросила сильфида. – То, что папоротники не цветут! Они размножаются спорами. – Значит, это магически измененный папоротник, только и всего. Нечему удивляться, – заявила девица, сбрасывая поклажу и усаживаясь на траву. – Чего уселась? – не поняла диса. – Пошли! Еще даже принц не устал. – То есть как – пошли?! А папоротник? – Что – папоротник? – Разве мы не собираемся добыть цветок? Надо дождаться полуночи, он распустится, и можно будет рвать. – Зачем? – сказал спригган. – Пусть себе растет! Сильфида рассердилась: – Вот тьма сехальская! Им клады отворяют! Вспомни, на первом курсе учили! – Да знаю я про клады! Мне цветок рвать жалко. Такое уникальное явление! – Ничего, новый вырастет. – Я думала, папоротник цветет только в ночь на летнее солнцестояние, – робко вмешалась в их перепалку Ильза. |