Книга Она любила кофе, страница 120 – Полесья Золотникова

— Зато трахаться себе позволяешь налево и направо! Не поздно ли опомнился, дядя?! Твоя Верочка знает, как часто её муж имел на столе секретаря!? — сквозь удушье ненавистно прошипела тому прямо в лицо Елизавета.

«Вот же падла лживая!» — молнией проскочила в сознании Веркиного мужа шальная мысль, и старший Илларионов зло занёс вторую руку для удара.

Сергей перехватил запястье Дмитрия.

— Отпусти её, — невозмутимо произнес младший.

— Иди погуляй, защитничек!

— Серьёзно? А я думаю в самый раз зашёл, или ты хочешь оставить своего ребенка без отца из-за какой-то офисной подстилки? — не собирался отступать от своего парень.

Эти слова вернули мужчине ясность.

«Черт, какого хрена, я вообще повелся?! Теперь Серому ничего не докажешь. Твою мать!» — окончательно осознал мужчина, затем нехотя разжал пальцы, и вовремя.

Девушка уже начала задыхаться. Сил у начальника было немало. Когда выпустил, та жадно стала хватать ртом воздух.

— Пошла прочь, пока не пристрелил к чертовой матери!

Юноша от греха подальше вытолкнул пострадавшую за дверь, после чего недовольно обернулся к старшему. Опустившись на черный офисный стул, Дмитрий нервно утер со лба проступивший пот.

— Даже не думай, Сереж, читать мне нотации, — опередил бариста он, зло поджав губы.

Оправдываться ему сейчас перед парнем не имело никакого смысла. Тот не поверит в непричастность старшего к обвинению девчонки.

— Я надеюсь, больше левых баб не будет? — все-таки озвучил пришедшие на ум мысли Сергей.

— Сомневаюсь, что минет можно считать изменой, — попробовал отшутиться Дмитрий, но Сергей всерьёз оказался настроен против него.

— Вера недостойна такого обращения.

«Начинается», — угрюмо подумал Димка.

— Не пробовал просто загружать себя работой по самые уши, чтобы на хотелки даже сил не оставалось?! — продолжал переть младший, возмущенный поведением того, за кого без сомнения был готов прыгнуть и в огонь, и в воду.

— Рад, что это твоя панацея.

Сергей подавленно вздохнул.

— Советую взяться за голову. Ты вроде бы старший, если не забыл.

— Возраст всего лишь цифра.

— Я заметил, угу.

Прошло три дня с момента, какстаршую забрали в роддом. Стоило ей уехать, квартира словно опустела.

Подозрительно молчаливые братья Илларионовы по-прежнему вместе ездили на работу, однако по вечерам в доме между ними ощущалось странное напряжение, которого раньше не было.

Сергей ничего не рассказывал, уверяя, будто всё нормально. Однако от их «нормально» на душе девушки ощущалась тяжесть, вызывающая желание «самоубиться» подобно кошке в микроволновке из развлекательной телепередачи.

Со свекровью у Татьяны по-прежнему не нашлось общего языка. Женщина упрямо притворялась, словно неугодной невесты младшего вообще не существует. На вопросы Светлана Викторовна не отвечала, глазами не встречалась, вся такая обиженная на Вселенную жила в своём мирке.

Щука не была гордой и не навязывалась ей. Танька безмолвно выполняла домашние обязанности, ходила гулять днём в парк да восстановила в салоне связи потерянный номер с прежними контактами.

Бариста вопреки всему купил любимой новый телефон, но упрямо избегал сближения после крайней ночи экстрима. Если раньше она была мастером отговорок, теперь эстафету принял жених.

Его резкая перемена поведения и охлаждение вызывали у неё море вопросов, где ответы обещали когда-нибудь появиться, лет так через пять. Юношу словно подменили. Это немного огорчало Таню, усиливая неприятное чувство одиночества. Дурацкий панцирь бариста не поддавался никаким взломам Щуки.