Онлайн книга «По следу скорпиона»
Оба как по команде залились краской. – Мы говорим правду, – пискнула девушка голоском мелодичным, как звон колокольчика, не таким толпу перекрикивать. – Мы не колдуны. Мы поем. Хотите, мы вам споем «Балладу о спасении Мира», сложенную менестрелем Лукием из Эттеса? – О-о-о, нет!!! Только не это!!! – заорал Хельги во весь голос. Подменному сыну ярла больше других досталось от Лукия Эттесского, и любое упоминание о вышеназванном поэтическом шедевре ввергало его в состояние паники. Одна «роковая дверь, разверзнутая без страха», чего стоила! А ведь там были и другие слова. «Тогда герой огненноглазый/Поднял свой меч и возопил…», «Он прял ушами в ожиданьи, отвагой взор его горел»… Это при том, что спригганы шевелить ушами в антропоморфном состоянии не способны вообще! А уж фрагмент, связанный с героическим «снеданием» Ирракшаны, не решалась цитировать даже ядовитая Энка, потому что Хельги шипел и метко швырялся мебелью. Но несчастные комедианты всего этого, понятно, не знали. – Вы не любите поэзию? – спросила девушка удивленно. Столь эмоциональная реакция на совершенно невинное предложение ее озадачила и, пожалуй, обидела; синие глаза подозрительно заблестели. – Он не любит Лукия из Эттеса, – быстренько ответил Аолен. Он опасался, как бы Хельги не нагрубил. – Тогда, может быть, послушаете «Песнь о Девяти?»… – начал было юноша. – Не стоит! Право, в другой раз! – Неделикатно перебил эльф. А что ему оставалось делать? Главной пострадавшей в «Песни…» была Энка. Автор, скальд Олаф Громогласный, почему-то именовал ее не иначе как «рыжей бестией». Наверное, с его точки зрения, это была положительная характеристика, но сильфида поклялась убить поэта при встрече. – Давайте лучше познакомимся. Как вас зовут? Вообще-то, по правилам эльфийского этикета, ему следовало сперва представиться самому и представить остальную компанию. Но тогда неизбежно последовал бы вопрос «Неужели вы – те самые?..», крайне нежелательный в сложившейся ситуации. – Я Тина, – ответила девушка. – А я Бриан. Да, Бриан, – сказал юноша, чуть замявшись. На него пристально воззрился Рагнар. – Бриан, говоришь? Бриан… Где я мог тебя видеть?.. Слушай! – осенило его. – А ты, часом, не мой кузен Улль Бриан Р'Оверин, сын герцога Оверина? Уж очень ты смахиваешь на тетку Элеонору… Это младшая сестра моего отца, – пояснил он остальным. Юноша молчал, скорбно потупив взор. – Демон тебя побери! – громогласно расхохотался рыцарь. – Ты сбежал из дому! Неженка Улль сбежал с девкой! Лихо! Кукольное личико кузена пошло красными пятнами: – Она не девка! Она моя невеста! И я убью… – Он взглянул на собеседников, видимо, оценил свои шансы и уточнил: – Я буду сражаться с каждым, кто еще раз посмеет ее оскорбить! – Да ладно, не кипятись! – Рагнар дружески хлопнул родича по плечу, тот заметно осел. – Никто не хотел обидеть твою невесту. Просто у меня дурные манеры, извини… Слушай, а она кто? – Она пастушка! – отвечал юноша с вызовом. – Ах, как романтично! – восхитился Хельги. – Сын герцога и пастушка! Прелесть! Настоящая пастораль! – Угу, – кивнул рыцарь. – Интересно, не хватил ли тетку удар? Ее сокровище и… пастушка! Я уж молчу про герцога. Влюбленные обнялись еще теснее, во взорах их сквозила решимость обреченных. Но неожиданно на их защиту встала Энка. – Знаете, кто вы? – зашипела она на Хельги и Рагнара. – Вы два бесчувственных солдафона, ни демона не смыслящих в тонких материях! Кто дал вам право издеваться над чистой и светлой любовью? – А я не издеваюсь, – возразил Хельги невинно. – Я, наоборот, гм… умиляюсь. – Держи свои умиления при себе! Думаешь, это так легко – решиться бежать из дому? – А чего тут трудного? – пожал плечами Хельги. – Не из плена же! Вряд ли взрослых герцогских сыновей стерегут слишком строго. – Бестолочь! – совсем разозлилась сильфида. – При чем тут стража?! Я о душевных колебаниях речь веду! На это решиться надо! – Ты что, долго колебалась, прежде чем сбежала? – искренне заинтересовался Хельги. – Представь себе, долго! – отрезала Энка. И добавила: – Полчаса! – !!! – Не понимаю, чего вы разрезвились! – Сильфида всем своим видом выражала оскорбленное достоинство. – С вами как с культурными разговариваешь, а вы – ослы сехальские! И ты, Аолен, не исключение, хоть и эльф. Отсмеявшись, Меридит решила перевести беседу из возвышенных сфер в более конструктивное русло. – И что вы теперь намерены делать? – поинтересовалась она у влюбленных. Те переглянулись. – А вы… вы разве нас… отпустите? – спросил Улль. Меридит хмыкнула: – Нет, мы отвезем вас в Аполидий и продадим в рабство. Тебя в рудники, Тину в гарем… Да шучу я, не падайте! Разумеется, никто не станет задерживать вас против воли. Просто скажите, где вас ссадить. – Нам назад надо. У нас в Хемме осталось немного вещей. – О! – махнула рукой сильфида. – Это забудьте. В Хемму путь закрыт. И холера там, и аборигены могут передумать. На вашем месте я бы пошла на запад. Эдуард посмотрел на юного герцога. Вспомнил себя позапрошлогоднего. – Ну зачем ты говоришь глупости? – сказал он сильфиде. – Как они вдвоем пойдут на запад? – По побережью. Как сюда пришли, так и обратно пойдут. – А как они сюда пришли? Вы как сюда пришли? – С караваном, – прошептал Улль. – Из Трегерата шел караван, мы были при кухне. – Вот видишь! А вдвоем они даже до Алнайшаха не доберутся. Лично я даже сейчас вдвоем с Ильзой не решился бы, а ведь нас целый год учили. Не разбойники или шай-таны, так жара их погубит. Рагнар изменился в лице: – Никуда я их не пущу! С нами останутся! Энка взялась спорить. Они свободные взрослые люди и имеют полное право на самоопределение. А влиять на их жизненный выбор с позиции силы – аморально. Рагнар был непреклонен. Как он сможет смотреть отцу в глаза, если позволит погибнуть единственному сыну его любимой сестры? – Нет, нет и нет! Места на ковре много, полетят с нами. Вернемся в Староземье, высадим, и пусть себе самоопределяются. Но не в Сехале, согласны? Влюбленные затравленно переглянулись. – Согласны, – пискнула пастушка. – Согласны они! Извольте радоваться! – недовольно бурчал гном. Он вовсе не считал, что на ковре много места. Это сехальцы могут весь день поджавши ноги сидеть. А гному так себя вести непотребно. Ильза была и вовсе мрачнее тучи. Ей совершенно не улыбалось общество красавицы-пастушки. Пусть она и при женихе, да только жених ни в какое сравнение с Хельги не идет. Как бы что не вышло. Следить, ох, следить придется! |