Книга Хозяйка дома воздушных шаров, страница 62 – Регина Андреева

– Здесь раньше жил мой дед, Ульрих Мор-Госсен. Мы не сказать, чтобы ладили.

– И после его смерти ты решил превратить его часть дома в руины? Оригинально.

– Просто не люблю здесь находиться. Дед будто дышит в спину.

"Шлеп", – замазка потекла по стене.

– Непутевая, – Демиан отобрал у меня шпатель. – Надо вот так.

Потеснив меня на узенькой лестнице, мужчина принялся учить меня ремонту. С открытым ртом и ошалелым выражением лица я наблюдала, как он аккуратно втирает замазку в каждую трещину. Бормочет под нос, старается. Умеет ведь! Руки из нужного места растут. Чего же тогда ждал, пока дом развалится?

– А где твои бродяжки? – вдруг спросил он.

Я поникла.

– Ушли.

Демиан молча заделал последнюю дыру. Стена перестала походить на деревянное решето. И пусть поверх еще следовало положить краску, первый шаг был сделан.

– Не вини себя, они не простые дети.

– Другой человек говорил мне то же самое, – я вспомнила фокусника Густава.

– Эти дети многое повидали в жизни. Уж поверь, в полиции часто приходится работать с бродягами. При всей доброте, оказанной помощи, они никогда не остаются. Не верят людям. И это недоверие сложно преодолеть подарками, шариками и пирожками.

– Я уже поняла…

– Не грусти, – Демиан щелкнул меня по носу. – Дай им время.

Часто-часто заморгала. Ну вот, только отвлеклась, и опять подступают слезы.

Я успела привязаться к этим ребятам, хоть до последнего отрицала это. Почему-то видела в них себя, такую же потерянную в этом мире,ненужную, без средств и без будущего. Казалось, я смогла обеспечить им уют, дала ночлег, теплую еду. Но нет…

– Пойду, – вытерла руки о тряпку и поплелась к себе.

Как вдруг краем глаза увидела тень у лестницы на чердак.

– Лиза? Сева? Вы вернулись?

Метнулась к люку. Взлетела по узкой лестнице и не поверила своим глазам.

Нет, не вернулись.

Вместо них на чердаке вовсю хозяйничали синеглазые демоны.

Они кружились, играли в догонялки, отбирали друг у друга голубой шарик, оставленный Севой. Будто дети, играющие в невидимую игру.

Их синие глаза светились в темноте чердака, как яркие звезды на небе, и нисколько не пугали. Сотканные из тьмы, они почти сливались с пространством чердака. Если бы не яркий воздушный шарик, витающий в воздухе, я могла бы их не заметить.

Зрелище завораживало и пугало.

Вдруг одна из теней заметила меня. Синеглазые собратья дружно застыли на месте. Голубой шарик медленно опустился на пол.

– Играйте-играйте… – пролепетала и попятилась назад.

Что я несу? Демоны? Играют в шарики? Кажется, я дурно влияю на всех темных в этом доме. Демиан ремонтирует стены, его демоны резвятся на чердаке, как малые дети.

Дети.

А ведь точно. Ведут себя, как обычные дети.

Не понимая, что творю, я вновь посмотрела на дверцу люка. Ступая на цыпочках и стараясь не спугнуть, заглянула внутрь.

Демиан Мор-Госсен

Не помню, как отключился. Проснулся от бьющего в окно солнца, дурацкого щебета птиц за окном, в полном одиночестве. Скатился с кровати и первым делом задернул штору.

Весна. Худшее время года. У преступников весеннее обострение, у гражданских – любовные похождения в неположенное время и в неположенных местах. Весна так действует на людей. Становятся смелее, глупее, поступки – абсурднее. От того на работе весной всегда завал. С каждым годом всё хуже.

Только один свет меня не раздражал.