Книга Хозяйка дома воздушных шаров, страница 69 – Регина Андреева

Атмосфера вокруг говорила – неспокойно. Жители города будто исчезли с улиц. Свернув за угол, я поняла, почему.

Женщины и мужчины, молодые и старые, богатые и бедные – все скопились возле полицейского участка.

Среди толпы я обнаружила и Даниэллу Марлин. Безутешная, осунувшаяся, неспавшая несколько суток, она смотрела на запертую дверь полицейского участка.

Тем временем другие ругались на полицию, стояли с плакатами, с изображениями пропавших детей. Активисты кричали, надрывая горло, выкрикивали оскорбления в адрес полицейских, требовали найти пропавших детей.

Только родители тех детей стояли молча, как Даниэлла Марлин, с надеждой на лице и мольбой в глазах.

Я не смогла подойти ближе. Это было тяжело и не правильно. Стояла возле фонарного столба и не сразу заметила листок, прибитый к нему. Ветер хотел сорвать черно-белый портрет Лукаса Марлин, но я прижала отпавший конец обратно в клей. Ребенок смотрел безэмоционально, как это бывает во всех розыскных портретах полиции.Нет… Они не умеют рисовать детей.

Ниже висели портреты двух других. Один ребенок – кудрявый, круглолицый, второй – худой и бледный. Почти одногодки и оба без эмоций.

Портрет Севы еще не повесили. Должно быть, Лизу скоро пригласят в участок, чтобы она помогла его составить.

Надо домой.

Я развернулась. На глаза попался ларек с газетами и книгами. Не новыми, подержанными, но от того не менее приятными на вид.

Отдав серебрушку, купила утреннюю газету и две детские книжки. Сказку в стихах для демонят и энциклопедию о выдающихся женщинах мира для Лизы. Эта тема ее увлекала и отвлекала. Будет, чем заняться вечером.

– Севу нашли? – девочка выбежала на крыльцо, едва я свернула к дому.

Я помотала головой. Она поникла. Потопталась на месте, нерешительно взяла мой подарок и скрылась на чердаке.

Время замерло в ожидании.

Мы ждали хороших новостей. Уличные фонари постепенно потухли, и на Фриц снова опустилась ночная непроглядная тьма.

Демиан вернулся поздно. Ничего не сказав, молча ушел к себе.

Убрав ужин в холодильник, я нависла над утренней газетой. Часы тикали, отдаваясь в висках. Перед глазами плыло от усталости.

Снова стихи на главной странице, новинка от анонимного поэта.

В лесу живет лисенок,

Рыженький бесенок.

Молочко лакает,

по мамочке скучает.

Какая нелепость. Я уже было перевернула страницу, как взгляд зацепился за портрет на той же главной странице. Последнее изображение Лукаса Марлин. Рыжего мальчика с молочной кожей, которого дома ждет добрая любящая мать.

Невероятная догадка осенила мгновенно. Возможно ли это? Или нет?

Руки задрожали.

Кое-как свернула газету и помчалась наверх.

Дверь в спальню Демиана скрипнула. Я мышью прошмыгнула внутрь.

Плотные шторы закрыты, на прикроватном столике горит единственная свеча. На цыпочках пробежалась по толстому ковру и с ногами прыгнула в постель.

– Демиан! – прошептала, чтобы не напугать. – Демиан, ты спишь?

Мужчина сонно заворочался. Большой рукой коснулся моего бедра, замер, поднялся выше и нагло притянул к себе за талию.

– Что ты делаешь? – зашипела на него.

– Ложись, я не против.

– Нет-нет! – уперлась руками. – Я пришла сказать кое-что важное.

– М? – его глаза приоткрылись.

Газета зашуршала, я еле протиснула ее между нами и ткнулав нос.

Демиан недовольно фыркнул.

– Что это?

– Сегодняшняя газета. Слушай.