Книга Хозяйка дома воздушных шаров, страница 91 – Регина Андреева

– Тем более. Это означает, что они не видят в вас авторитет, а это крайне важно в воспитании.

Лиза и Сева не видят во мне авторитет? Возможно, не думала об этом. Я с ними чаще на равных, но они всё равно меня слушаются,разве это плохо?

– Хотите сказать, им лучше на улице? Или в детском доме?

– Я хочу сказать, чтобы вы хорошо подумали, прежде чем брать ответственность за безродных и уже достаточно взрослых детей.

Я нахмурилась. Поднялась.

– Это решение я давно обдумала и отступать не намерена!

Уголки губ женщины дернулись. Она отставила чашку.

– К тому же, Лиза и Сева нуждаются в благоприятных условиях для проживания. Что можете предложить вы?

Гневно шаркнув платьем, я повела гостей на чердак.

Молодость им не нравится. Может, потому Лиза и Сева сбегали. Потому что до сих пор их все время пытались задушить авторитетом, воспитывать жесткой рукой. Я же просто дала им возможность выбрать. Не держала силками, они даже сбегали однажды, но все равно вернулись. Я привлекла их к работе, научила следить за собой, за домом. Кстати, я просила их прибраться в комнате.

Люк чердака отворился, женщины из опеки поднялись первыми и застряли где-то наверху.

– Эм-м… – протянула нетерпеливо. – Вы не могли бы…

Женщины отмерли, зашевелились, и вскоре мы вместе стояли на чердаке черного проклятого.. нет.

На чердаке дома воздушных шаров!

Вот что – детки добрались до краски, которая осталась после посвящения в индейцы. А потом разрисовали стены разноцветными узорами. Возле спальных мест они нарисовали шалаш-вигвам, костер, зеленые ели. Возле окна плыли голубые облака, летали птицы. Отбрасывая треугольные лучи, желто-оранжевым светило солнце. Возле рабочих мест они нарисовали много мелких элементов: книжки, цветные карандаши, вывели пляшущие буквы и цифры. Даже на полу, в месте, где мы с опекой в шоке стояли и хлопали глазами, ребята раскрасили пол. Под нашими ногами зеленела трава.

– Ой, там не высохло! – запоздало воскликнула Лиза и с досадой посмотрела на наши ботинки.

Подошва окрасилась в ярко-зеленый. А лица женщин из опеки – в красный.

– Извините! – я встала на защиту детей. – Мы сейчас же всё отмоем.

– Да-да, отмоем. Я сейчас за щеткой сбегаю.

– Снимайте обувь! – поддакнули ребята.

– Н-не надо, – прокашлялась одна из инспекторов. – Решение принято.

– А?

Я посмотрела на Лизу и Севу. Не хотела, чтобы они переживали раньше времени, поэтому не сказала, что сегодняшние гости вправе решить их судьбу.

Сева еще не очень понимал. Зато Лизапоняла. Она в страхе уставилась на инспекторов. Потом взяла брата за руку и подбежала ко мне.

– Алина, не отдавайте нас! – всхлипнула девочка. – Мы всё-всё уберем. И стены отмоем, и пол, и ботинки.

– Нет, стой, мне всё очень нравится. Здесь стало так ярко, красиво, свежо. И отдавать вас я не собираюсь.

– Честно?

– Честнее некуда.

Инспекторы переглянулись.

– Алина Цветкова, считайте, разрешение на опекунство получено.

От переполняющих чувств дети радостно запрыгали, заплакали, заобнимались, что повалили меня на окрашенный пол. Чумазые и счастливые, они обещали быть лучшими братом и сестрой на свете, а я обещала, что буду их любить и поддерживать, потому что так и должно быть в семье.

Когда опомнились, инспекторов из опеки на чердаке уже не было.

***

Я занесла мешочек с глазурью над свежеиспеченным тортом и задумалась.