Книга Тень дракона, страница 6 – Ольга Грибова

Да я же в самой настоящей повозке! Впереди сидит знакомый громила и управляет лошадьми. Кажется. Я видела лишь мохнатые лошадиные крупы с короткими хвостами и, внезапно, рога на голове. Какие-то странные лошади…

По мосту мы подъехали к воротам в высокой каменной стене. Страж в железной кольчуге пропустил нас внутрь. Я еще долго разглядывала его, пока он не исчез за поворотом. Что здесь происходит? Где я?

По обеим сторонам улицы стояли двухэтажные кирпичные дома с деревянными ставнями. На мостовой вместо асфальта лежали камни, из-за чего повозку сильно трясло. Несколько раз чуть не прикусила язык. На горожанах была одежда из грубых тканей. Напрашивался неутешительный вывод – я не дома.

Но хуже всего был запах. В городе пахло нечистотами. Они текли по краям улиц в одном известном им направлении. Полная антисанитария. В свое время благодаря крысамименно в таком рассаднике бактерий и микробов зародилась чума.

Я угодила не просто «куда-то», я угодила «в когда-то». Сменила целую эпоху. По крайней мере, все, что я видела вокруг, указывало именно на это.

Схватилась за голову, чувствуя, что схожу с ума от мыслей и переживаний. Мне определенно нужно было остановиться и все обдумать.

Словно услышав мои мысли, повозка прекратила движение. Где это мы? Я огляделась. Прямо надо мной была вывеска какого-то заведения. «Веселый дракон. У нас лучшие бесы-прислужники в Алькасаре», – прочитала я, между прочим, на незнакомом языке.

Меня сложно назвать полиглотом. В школе мне удалось более или менее выучить английский, в университете я пошла на курсы французского. Но эти письмена не имели ничего общего ни с тем, ни с другим. Так почему я могу их прочесть?

К повозке подошел Агэлар, и я вздрогнула от его голоса:

– Та… хэ… сапре. – Его рот открывался, я слышала звуки, но не улавливала смысл.

Я нахмурилась, прислушиваясь, и постепенно слова показались мне знакомыми. Я словно вспомнила чужой язык.

– Сте… и… о… чнулась? Выбирайся из повозки, мы приехали.

Я вздрогнула, когда поняла Агэлара. А потом раскрыла рот и сама заговорила точно так же:

– Куда?

Слово прозвучало вполне естественно. Как будто я всегда общалась вот так. Прямо какое-то лингвистическое чудо.

– На постоялый двор, – ответил Агэлар, совсем не удивившись моей способности его понимать. – Сегодня переночуем здесь, а завтра ты предстанешь перед хозяином.

Я передернула плечами. Это еще что за намеки? Я не собачка, чтобы у меня был хозяин. Но спорить не стала. Еще свежо было воспоминание о том, как люди Агэлара убили бабушку.

Агэлар утверждал, что бабушка была демоном, а все мои воспоминания, связанные с ней, – вымысел. Но горевала я о ней, как о реальном и близком человеке. И ничего не могла с этим поделать.

Что это вообще за бред о стирании памяти? В университете мы изучали древнеримскую судебную систему. Там было наказание «проклятие памяти». Уничтожалось все, что так или иначе связано с преступником, – статуи, упоминания в летописях и законах, надгробные и настенные надписи.

Но то преступники, а я чем провинилась? Агэлар утверждал, что я сделала это сама, добровольно. Он точно что-то перепутал. Надо быть абсолютно ненормальной, чтобы пойти на подобное. Если со мнойтакое и в самом деле случилось, то это кто-то другой стер мою память и подменил реальные воспоминания вымышленными.