Книга Мир охоты и крови, страница 140 – Микки Хост

– Ты будешь терроризировать меня вопросами, пока не добьешься своего, – произнес отец, размеренным движением наливая алкоголь. – На трезвую голову тебя невозможно вынести.

– Ты знаешь, что произошло на аукционе? – повторил вопрос Себастьян, намеренно проигнорировав протянутый ему стакан.

– Знаю.

– И знаешь, что Алекс почти не разговаривает со мной? Он ведь поэтому все еще торчит у Гилберта.

– Ты за этим пришел ко мне? – приподняв брови, уточнил Август с налетом удивления. – Чтобы жаловаться на брата?

– Я пришел требовать, чтобы ты поговорил с ним. Не об Ордене или коалиции, а о нем. Убеди его, что ни он, ни я в случившемся не виноваты.

– Алекс умен, – настойчиво повторил Август, сделав небольшой глоток. – Он ни за что не станет…

Себастьян резко наклонился и выбил стакан из рук отца – тот отлетел в сторону, со звоном врезавшись в книжный шкаф, и рассыпался. Алкоголь выплеснулся на дорогие книги и старые карты.

Следом полетел и второй стакан. Далее настал черед бутылки с виски. Себастьян схватил ее за горлышко и хотел швырнуть в сторону, но Август вовремя перехватил его руку. Две пары голубых глаз встретились, и Себастьян лишний раз убедился, что они одной крови – столько злости и презрения во взгляде он прежде видел только у своего отражения взеркале.

– Что ты себе позволяешь? – с тихой угрозой произнес отец.

– Иди к Алексу и говори с ним, – процедил сквозь зубы Себастьян, чувствуя, что еще немного, и зажатое в руке горлышко бутылки просто лопнет. – И только попробуй сказать хоть что-то о том, что он должен контролировать себя!

Всего на мгновение, но Себастьян увидел, что отец растерян. Но мгновение кончилось, и во взгляде остались только злость и презрение, так хорошо знакомые ему.

– Ты думал, я настолько тупой? – выдавливая из себя кривую улыбку, спросил Себастьян. – Думал, я не узнаю, что ты давишь на него и требуешь молчать о поставленном диагнозе?

– Себастьян, тебя это не касается, – практически ледяным тоном заявил Август.

– Верно, не касается, но лишь в том случае, если этого хочет сам Алекс. Но я не уверен, что он сам решил молчать. Сколько раз ты говорил ему, что все его переживания лишь пустой звук? Сколько раз говорил, что следует держать эмоции под контролем и ни с кем не делиться своими переживаниями? Ты действительно думал, что это поможет? Что расстройство исчезнет как по щелчку пальцев?

– Себастьян…

– Так не бывает! Алексу нужна помощь, а не обесценивание его проблем, и поддержка, особенно сейчас, когда мы понятия не имеем, где Соня! Либо ты идешь к нему, либо…

– Что? – с вызовом спросил Август, перебив Себастьяна. – Ты хоть осознаешь, что говоришь? Эти угрозы, Себастьян, ни к чему хорошему не приведут.

– Прекрасно, потому что именно этого я и хотел. А теперь отпусти мою руку, пока я не сломал тебе пальцы.

Себастьян ждал слишком долго, и терпение кончилось. Отец умел любить, умел быть хорошим родителем, но в моменты, когда это нужно было сильнее всего, работа поглощала Августа, а он даже не пытался изменить хоть что-то. Себастьян к этому давно привык и стерпел бы, если бы отвратительное отношение отца касалось только его. Но если речь заходила об Алексе или Рокси, Себастьян был готов прибегнуть даже к угрозам.

Август, прожигая сына взглядом, все-таки убрал руку. Себастьян отпустил горлышко бутылки, тряхнул ладонью, борясь с напряжением и онемением, и развернулся. Не удостоив отца даже прощанием, он забрал отчеты для Джонатана и вышел, закрыв дверь.