Книга Игра одиннадцати, страница 155 – Амалия Лик

«Прости, я не приду. У каждого мыльного пузыря одна и та же судьба. Он все равно лопнет, и от него останутся только капли на асфальте. Но и они исчезнут. Вопрос только когда».

А следом Ева послала Саше слова песни.

Через месяц Ева не удержалась и написала Саше снова. Это был единственный раз, когда она хотела знать, что произошло после выполнения заказа. Голос разума, который твердил, что так было нужно, что, скорее всего, Саша преступница и нарушила закон, казался лживым и звучал неправдоподобно. Тем более Ева прошерстила всю сеть, но ничего плохого про Сашу не обнаружила.

Сообщение так и не дошло до адресата. Ева позвонила ей через сеть – но этот пользователь не существовал.

Ева вновь отправилась в Пятый город и следующие две недели каждый вечер сидела у подъезда высотки, но Сашу так и не встретила.

«Может, она переехала и сменила номер. Так же, как и до этого. А может, сбежала».

Ева не стала ее искать и вернулась домой. Она боялась, что найдет ответ, который окажется мучительнее, чем его отсутствие. А не знать было проще. Она отстранилась, сделала вид, что забыла, и продолжила жить. Идти вопреки всему к единственной цели – найти Марка.

31-й день суперфинала

Ева смотрит на стену, где она выписала все об участниках, ее заметки и предположения о том, кто Безымянная Царица и кто убийца. Напротив чистого листа написано «Ева», а рядом имена тех, кого она загнала, будучи гончей. Имя «Саша» обведено. Ведь ее мелодия играла в холле дома с цветными стеклами и, скорее всего, именно ее награды были развешаны по стенам.

Ева чувствует, что Саша привела ее сюда. Этот заказ, это решение – мыльный пузырь, которому настала пора лопнуть.

В совпадения она больше не верит. Все было спланировано. От начала и до конца. Она обдумывает все связи, сопоставляет события, ищет ту самую нить, которая связывает всех участников. Взгляд падает на фотографию Глеба. Она проводит по ней подушечками пальцев.

«Где же ты, Глеб? Ты спасся или в этой игре не было победителя?»

Надежда выбраться угасает с каждой минутой, каждым часом, каждым днем, проведенным здесь. Но убить еще одну надежду она не может. Хотя стальной голос раз за разом повторяет, что Еву никто не ищет.

«Нет. Не хочу в это верить. Я четыре года искала Марка. Неужели нет ни одного человека на поверхности, кто бы стал искать меня? Мама, тетя, Мила… Еся, надеюсь, ты смог выбраться и не струсил снова.

И Глеб… Зачем ты поцеловал меня? Это было не в тех обстоятельствах, не под тем небом, но я помню, как билось твое сердце, как твое дыхание участилось от моей близости. И ты тоже меня не ищешь…»

Ева берет мел, смотрит на свои пальцы, покрытые белой пылью, и на исписанную стену.

Произносит вслух:

– Глеб убийца? Где его записи? Почему вы не включаете мне их? Кого он убил?

Поджимает губы и старается удержать нарастающую тревогу.

– А Еся? Да, он трус, но хороший парень. Что он делал в игре?

Ева вычеркивает их имена и смотрит в камеру, но ответа не ждет и продолжает:

– Ты же на это мне намекаешь, когда трубишь, что меня никто не ищет? Да? Ты считаешь, что Глеб, Еся и Мила, да вообще все, меня предали. Что всем на меня плевать. Но знаешь что? Я тебе не верю! Не верю! Они не такие! Ты ни черта не знаешь ни о ком из нас! Ты специально это говоришь, чтобы я сдалась. Ты просто больной псих. А может, вас там целая компашка психов? Вы там, на своих Островах, совсем все с ума посходили? Вам все мало? Мы для вас уже не люди? Но я отгадаю, черт возьми, твои загадки. Я дам тебе ответы.Верные ответы. Хотя как узнать, кто убийца, когда не знаешь, кто жертва? Может, я жертва? Или мы все жертвы? Или все убийцы? Нет. Я никого не убивала. Никогда.