Книга Игра одиннадцати, страница 87 – Амалия Лик

– Да? Я пробовала, но у меня не сработало.

– Попробуй еще. И начало первой фразы: «Бойся своих желаний», – поправила Ирма.

Ева тут же нажала в нужном порядке все слова первой фразы. Они погасли и ушли на задний план. Ева тут же ввела вторую фразу. И еще три слова померкли.

– Мы с Гором исключили еще одну: «Выбрал свой путь, иди по нему до конца».

– Отлично. – Ева ввела и ее.

– Давай выделим оставшиеся слова с большой буквы, и те, после которых идут точки. – Ирма встала, нашла палку, расчистила клочок земли от еловых иголок и написала:

– Это должны быть известные фразы прошлых столетий. Осталось их разгадать, – добавила Ирма и начала рисовать между ними стрелки.

– Не такие уж известные, – сгримасничала Ева. – Нас трое, и мы отгадали всего-то три предложения. Осталось пять. Только мне все равно непонятно, что нам это даст.

– Узнаем.

Они стали перебирать слова, находили подходящие словосочетания и записывали их на земле: «уйти изжизни», «за что-либо», «для чего-либо», «Никогда не поздно», «самая простая вещь» и «самая трудная вещь».

– Смотри, – сказала Ирма. – У нас есть слова «умереть» и «жить» и два противоположных словосочетания: «самая легкая вещь» и «самая трудная вещь». Может, будет так: «Умереть – самая легкая вещь. Жить – самая трудная вещь».

– И какой, интересно, смысл организаторы вложили в эти фразы? Что они должны значить для нас?

– Надеюсь, ничего. Но, может, это еще один ключ к прохождению этапа.

– А если фразы типа «жить за что-либо или жить для чего-либо – самая простая вещь»? – предположила Ева.

– Может быть, но я думаю, будет наоборот. Умереть проще, чем жить. Но давай пробовать.

– Вот ты сообразительная, – улыбнулась Ева. – Так, значит, «Умереть за что-либо – самая простая вещь», а «Жить для чего-либо – самая трудная вещь» и добавим окончание «на свете». Сходится, да?

– Да.

Ирма и Ева ввели эти фразы, и кнопки тут же потухли.

– Смотри, может, «Человек должен», а из окончаний подходит «из толпы» или «жизни».

– Уйти из жизни? – насторожилась Ева. – Не хотелось бы. Что у нас осталось?

Ирма накорябала палкой оставшиеся слова сверху, над другими, и вычеркнула те, что они уже использовали:

Ирма задумалась, а Ева посмотрела на парня, лежащего на земле.

– Пойду проведаю Алекса.

Она подошла к нему, он шевелил губами, словно бормотал что-то. Ева смочила термофутболку, села рядом с ним и еще раз протерла его лицо. Рука Алекса дрогнула, и он чуть приоткрыл глаза.

– Все хорошо. Ты выкарабкаешься! – сказала Ева.

Он дрожал всем телом, но попытался сфокусировать на ней взгляд.

– Отдыхай, – сказала она без эмоций. – Тебе нужны силы.

Но он стал что-то шептать. Ева наклонилась. Ухо почти касалось его губ, но некоторые слова он произносил настолько тихо, что она едва могла разобрать:

– Алена, помоги… он… нужно позвать… Саша… лейка… сестра… такая… звонит, можно… звонит… сестра, Саша. – Его правая ладонь вновь дрогнула, указательный палец скрючился и словно потянулся к левой руке.

Ева ничего не понимала, но хотела его успокоить:

– Я знаю. Ты Саша, Александр, Алекс. Буду называть, как скажешь. У тебя есть сестра Алена? Я не могу ее позвать или позвонить. Мы же в игре, в чертовом лесу.

– Девушка… Алена, девушка… Алена, девушка…

– А-а-а. Твою девушку зовут Алена. Она звала тебя Саша.