Книга Леди с дефектом, страница 80 – Регина Андреева

— По описанию похож на Филиппа. Я, Дан и Филипп — мы дружили раньше, в лицее. Он внешне очень худой, черты лица острые, а на одной щеке крупная темная родинка.

Шеф провел рукой над столом и залпом выпил первое, что попало в руку, — мой компот.

— Все интереснее и интереснее.

Рик рассказал шефу, как все трое чуть не утонули в болоте. Через пару месяцев Филипп исчез, так и не дождавшись конца учебы. Рик выпустился, ушел на службу, Даниэль засел в родовом поместье и начал изобретать. А Филипп? Больше о нем вестей не было.

В какой момент произошла подмена?

— Можно я скажу? — подала голос,когда мужчины в раздумьях замолчали. — Мне кажется, сущность хамелеона он получил тогда, на болоте. Из разговора с ним я поняла, что сущность подселить тяжело, нужно стечение факторов. Умирающий человек с дефектом и умирающее животное поблизости. По крайней мере, так было у меня, кажется.

— Тебя вернули к жизни, Ника, — произнес Рик. — Ты по-настоящему умерла тогда, после падения. А потом сердце снова запустили.

— Умерла… Значит так он и подселяет сущностей! Убивает дефектных и возрождает. Истязает до тех пор, пока не подселит сущность.

— Или пока человек не умрет.

— Думаю, есть ещё условия, о которых мне неизвестно, но хамелеона он получил, когда чуть не умер в болоте. Потом пара месяцев инкубации…

— Что еще за инкубация?

— Потом расскажу. Так вот, пара месяцев — и Филипп сбегает, осознав свою силу. А когда понимает, как ей пользоваться, занимает место лучшего друга. Богатого, известного, благородной крови. Он дружил с Даниэлем, многое знал: и друзей, и предпочтения. Заменить лорда было не сложно. Вот только…

— Где же настоящий лорд Элварс? — вслух подумал шеф.

— И жив ли он вообще, — грустно подытожил Рик.

Мэй Френси, стройная брюнетка с сильно вьющимися волосами, блокнотом и ручкой на поясе, присела к нам спустя час. Цепким взглядом сквозь очки в тоненькой оправе оглядела присутствующих.

Лица у тех были преунылые, будто только что наелись не блинчиков, а кислых лимонов. Хотя в одном лице, женском, она разглядела нечто большее. Отчаянное желание, возможно, детская травма, породившая сильную тягу к опасному. Искру. Такие смело идут на риск ради признания, не понимают природы своих потребностей и часто плохо кончают. За пятнадцать лет в профессии Мэй повидала достаточно информаторов. Кто-то хотел славы, кто-то денег. Единицы искренне боролись за справедливость и хотели открыть людям глаза на социальные проблемы. Но есть и другие: рисковые фанатики. Мэй про себя называла их только так. Они желают справедливости во всем, ступают по краю, готовы отдать жизнь, чтобы доказать свою правду потомкам. Похвально, благородно, но… Нет, Мэй считала, что даже в хороших качествах нужна мера. А в информации — дозированность.

— Итак. Что вы хотите мне рассказать?

К вечеру местные газеты трубили о двух происшествиях сразу. Первая — взрыв на Пёстромфестивале, меньше десятка жертв. В масштабе страны цифра незначительная, но не для маленького Бьорна, где так или иначе все друг друга знают, лично или через знакомых. В городе был объявлен трёхдневный траур. Дети в школы не пошли, родители взяли выходные. Горожане засели в домах в кругу соседей и ждали. Чего? Хотя бы ответа. Кто-то же должен ответить?

С другой стороны, взрывы сейчас сплошь и рядом. Это было страшно неправильно, но люди привыкли.