Онлайн книга «Последнее желание»
– И домовые еще! – добавил другой, солдат из местной стражи. – Коням гривы заплетают по стойлам, сталбыть! – И нетопыри! Нетопыри тожить тута есть! – И эти, как их, ну, порчуны! Из-за их человек аж коростой покрывается! Несколько минут ушло на активное перечисление чудовищ, досаждавших местным хозяевам своими гнусными поступками или самим только своим существованием. Геральт и Лютик узнали об отвертах и мамунах, из-за которых порядочный человек в дом не может попасть в пьяном виде, о летюге, которая, вишь ты, летает, сталбыть, и сосет у коров молоко, о бегающей в лесу голове на паучьих ногах, о коболдах, носящих красные шапочки, и о грозной щучине, коя вырывает, слышь, белье из рук стирающих в реке баб и того и гляди возьмется за самих энтих баб. Не обошлось, как обычно, без жалоб на то, что-де старуха Нарадкова по ночам летает на помеле, а днем ворует фрукты, мельник подмешивает в муку желудевый просев, а некий Дуда, говоря о королевском управляющем, обзывает того вором и сволочью. Геральт выслушал спокойно, кивая в притворном внимании, задал несколько вопросов, в основном относительно дорог и топографии, затем встал и кивнул Лютику. – Ну, бывайте здоровы, добрые люди, – сказал он. – Я скоро вернусь, тогда посмотрим, что удастся для вас сделать. Они молча ехали вдоль халуп и заборов под лай собак и ор детей. – Геральт, – проговорил Лютик, поднявшись на стременах и сорвав маленькое яблочко с выглянувшей за ограду ветки. – Ты постоянно сетуешь на то, что тебе все труднее найти занятие. А из сказанного нам следует, что работы у тебя здесь навалом, будешь вкалывать до зимы, причем без передыху. Ты бы заработал немного деньжат, я набрал бы чудные темы для баллад. Так почему, объясни мне, мы едем дальше? – Я не заработал бы и шелонга, Лютик. – Это почему же? – А потому же, что в их словах не было и сотой доли правды. – Не понял? – Нет таких существ, о которых они говорили. Нет и не было. – Да ты шутишь! – Лютик выплюнул зернышко и запустил огрызком яблока в лохматого пса, особо яростно кидавшегося на бабки лошади. – Невероятно. Я внимательно наблюдал за этими людьми, а я в людях знаю толк. Они не лгали. – Верно, – согласился ведьмак. – Не лгали. Они глубоко верили во все сказанное. Что, однако, не изменяет факта. Поэт какое-то время молчал. – Ни одного, говоришь, из этих чудищ… Ни одного? Да быть того не может! Что-то из их придумок должно существовать. Хотя бы одно! Согласись. – Соглашаюсь. Одно тут есть наверняка. – Ну вот! Что? – Нетопыри. Летучие мыши, стало быть. Они выехали за околицу, на дорогу, шедшую по полям, желтым от рапса и волнующегося на ветру овса. Навстречу тащились груженые возы. Бард перекинул ногу через луку седла, поставил лютню на колено и натренькивал на струнах тоскливые мелодии, время от времени помахивая рукой хихикающим девчонкам в подобранных юбках, топающим по обочине с граблями на крепких плечах. – Геральт, – сказал он вдруг, – но ведь чудовища существуют. Ну, может, их теперь не так много, как бывало, может, они не таятся за каждым деревом в лесу, но они – есть. Существуют. Так зачем же люди дополнительно придумывают таких, каких нет? Мало того, верят в свои придумки? А? Геральт из Ривии, прославленный ведьмак? А? Ты не задумывался над причиной? – Задумывался, прославленный поэт. И знаю причину. – Интересно бы услышать. – Люди, – Геральт повернул голову, – любят выдумывать страшилищ и страхи. Тогда сами себе они кажутся не столь уродливыми и ужасными. Напиваясь до белой горячки, обманывая, воруя, исхлестывая жен вожжами, моря голодом старую бабку, четвертуя топорами пойманную в курятнике лису или осыпая стрелами последнего оставшегося на свете единорога, они любят думать, что ужаснее и безобразнее их все-таки привидение, которое ходит на заре по хатам. Тогда у них легчает на душе. И им проще жить. – Запомнил, – сказал Лютик после минутного молчания. – Подберу рифмы и сложу балладу. – Сложи, сложи. Только не надейся на бурные аплодисменты. Вскоре последние хаты селения скрылись у них из виду. И хоть ехали они медленно, вскоре осталась позади и полоса лесистых холмов. – Хм. – Лютик остановил коня, осмотрелся. – Взгляни, Геральт. Разве не красиво? Идиллия, разрази меня гром. Глаз радуется! Местность за холмами понемногу опускалась к ровным, плоским полям, изукрашенным мозаикой разноцветных посевов. Посреди, округлые и правильные, как листки клевера, стеклянились зеркала трех озер, окаймленных темными полосами ольховника. Горизонт обозначала затянутая дымкой синяя линия гор, вздымающихся над черной бесформенной полосой бора. – Едем, Лютик. Дорога вела прямо к озерам вдоль дамбы и укрытых в ольховнике прудов, полных крякв, чирков, цапель и чомг. Богатство пернатой живности вызывало удивление, если учесть, что всюду просматривались следы деятельности человека – дамбы были ухожены, обложены фашиной, спуски для воды укреплены камнями и балками, шлюзовые щиты не прогнили, весело брызгали водой. В приозерном тростнике были видны лодки и помосты, а из глубины торчали шесты расставленных сетей и верш. Лютик вдруг обернулся. – За нами кто-то едет. На телеге! – Это ж надо! – не оглядываясь, усмехнулся ведьмак. – На телеге! А я-то думал, местные ездят на нетопырях. – Знаешь, что я тебе скажу? – проворчал трубадур. – Чем ближе к краю света, тем тоньше становятся твои шуточки. Страшно подумать, до чего это может дойти! Они ехали не спеша, а поскольку запряженная двумя пегими лошадьми телега была пустой, она догнала их быстро. – Тпррр! – державший вожжи мужчина остановил коней сразу за ними. Кожушок он носил на голое тело, а волосы отпустил до самых бровей. – Славлю богов, милостивцы! – И мы, – ответил Лютик, знакомый со здешними обычаями, – славим. – Если хотим, – буркнул ведьмак. – Меня зовут Крапивка, – сообщил возница. – Я слышал, как вы с солтысом из Верхнего Посада балакали. Знаю, что вы ведьмак. Геральт опустил поводья, позволив кобыле пофыркать на придорожную крапиву. |