Книга Сделка, страница 43 – Марина Суржевская

Правда, тогда я не знала, что мужчины бывают разные. Я потерла лоб, пытаясь не вспоминать. Но в голову упрямо лезли непрошеные картины: широкие плечи, крепкие руки и рифлёный живот, словно пришлый историк всю жизнь не над книжками корпел, а сражался с медведями! Тело учителя оказалось… красивым. Мужественным и очень гармоничным. Не считая лопуха, конечно.

Вспомнив, как он стыдливо прикрывал пах, я не выдержала и все-таки рассмеялась. Рассмотреть, что скрывает лист, тогда не удалось, и это вызывало странный интерес и еще более странное смущение, которым я сроду не отличалась!

Да, Дмитрий Александрович оказался красивым. Неудивительно, что воспитанницы так всполошились. Новый историк вызывал непривычные эмоции. И потому будет особенно жаль увидеть его с разрезанным горлом.

Убедившись, что внизу никого нет, я все-таки спрыгнула с козырька и понеслась в лес, не обращая внимания на вмиг промокшую одежду.

***

Налетевшая непогода принесла с собой настоящее безумие. Дождь хлестал с такой силой, словно пытался перебить хребет, температура воздуха резко упала сразу на десяток делений и даже почудилось – с тяжелого свинцового неба вот-вот посыплется град. Я сунулся под окна пансиона, решив осмотреть землю в месте, где вылетело стекло, но, если там и были какие следы, их безжалостно стер ливень.

Прикрывая голову, я бросился через двор и увидел, что в стороне голосит кухарка: курицы, напуганные непогодой, разбежались во все стороны, и поймать их у неповоротливой служанки никак не получалось. Не сбавляя скорости, я подхватил одну несушку, потом вторую, сунул их за ограду и тут же поймал еще двух. Дарья уже не причитала, а лишь охала.

– Ой, что ж вы, господин учитель, что ж вы, да я б сама! Промокните же!

Я лишь хмыкнул, собираяперепуганных птиц. Видел я, как она сама… стояла и кудахтала почище тех несушек! Да и промокнуть я успел еще под стенами, двух минут хватило.

– Держи. Это все? – сунул квохчущий перьевой комок в пухлые руки служанки и огляделся.

– Все, все! Как вы их ловко-то, господин учитель! Раз – и поймали! Словно волк, чес слово! Клац и в зубы! А быстро-то как! Никогда такого не видела! Вы точно учитель?

Я поморщился, решив, что стоит быть осторожнее, а то недолго и проколоться. Впрочем, вряд ли простодушная Дарья что-то заподозрила, на круглом лице горело неподдельное восхищение.

– И промокли-то целиком, я ж говорила! Возьмите хоть полотенце, чтоб обсохнуть, господин учитель? У меня есть, чистейшее! Вот тут я живу, рядышком. Руки помоете да оботретесь.

Я не стал спорить и уже через три минуты заходил в светлую дверь флигеля. Две комнаты – небольшие и опрятные. Охающая кухарка торжественно вручила мне вышитую холстину, и улыбнувшись, я протер лицо и шею. Толку от этого, конечно, не было, стоит выйти за порог и снова окажусь мокрым до нитки. Но тут Дарья догадалась:

– Может, чаю выпьете, господин учитель? С медком? Согреться бы вам, еще, чего доброго, захвораете?

Я удержал смешок. Вряд ли летний дождик может сказаться на моем здоровье, даже такой яростный. Мне приходилось бывать и под свинцовым градом, и даже там судьба миловала. Почти. Но возражать не стал, подумав, что кухарка может оказаться куда говорливее коллег.

И точно. Уставив стол пирогами и разогрев пухлый самовар, Дарья пристроилась напротив и тут же начала: