Онлайн книга «Сделка»
|
Когда мы пришли в «Золотой луг», Хизер поселилась в лесной сторожке, в пансионат не приходила, но все знали, что она живет там, в глуши. И тайком иногда бегали, кто за отваром от кашля, кто от желудочных колик… Или за оберегом от тех, кто приходит из чащи. Рука сама собой потянулась к амулету на груди. Мне не надо было смотреть, чтобы его увидеть. Белая кость и выбитые по кругу символы, а в центре камушек – обычный, черный. Но я знала, что он не так прост, как кажется. В этом камушке был кусочек места, рядом с которым Хизер нашла меня. Я была слишком маленькой, чтобы его запомнить, и все же я точно знала, как оно выглядит. Черные, словно закопченные потусторонним пламенем сосны по кругу, как часовые и вечные стражи. Ни травинки в том кругу, ни цветка. Тольколишайники и камни. А за ними – насыпь. Огромная. Черная. Страшная. И в то же время… манящая. Там звучит песня, не слышимая уху, но ощутимая душой. И огни горят, хотя никто не зажигает. А под насыпью провал. И если подойти ближе, он откроется, впустит… а вот обратно уже не вернешься. Курган. Я мотнула головой. Вязкие мысли, наполняющие голову, затянули взгляд темнотой. Я таких мыслей боялась, будто Курган звал меня, заставлял думать о той насыпи… это было страшно. Приходя, эти мысли не отступали, как я не старалась… И тут образ Кургана вдруг поблек, отодвинутый мужской рукой. Дмитрий-Мирт снова заполнил мои мысли, да так собственнически, словно был хозяином и моей головы, и самой черной насыпи! И никакого страха не осталось. Только жар, снова обжёгший щеки, стоило вспомнить эту чертову мокрую рубашку. И брюки. Тоже мокрые. А еще – лопух. И почему-то смеяться мне уже не хотелось. Елизавета ни с того ни с сего изменила расписание, понаставив ученицам уроки танцев с толстяком Орестом и домоводство, а историю отодвинула на конец недели, словно нарочно! Да и наше дополнительное обучение сдвинула, похоже, не нравилось оно настоятельнице. Так что с господином Волковским мы виделись редко. И это тоже меня огорчало. В проем окна влетел полосатый шмель, описал круг и снова унёсся в сторону леса. Я проводила его завистливым взглядом. Вылетевшее стекло так и не вставили, ждали мастера из города. Так что меня обдувал ветерок, пока остальные девчонки жарились у стен. Словно требуя реванш за кратковременное ненастье, «Золотой Луг» охватила жара. Тяжелый тягучий воздух казался неподвижной водой в стоячем пруду. Пунцовая Дарья, гоняющая кур, клялась, что это не к добру и что не припомнит она такого жаркого лета. Я и сама не помнила, в прошлом году в эту пору девчонки натягивали куртки. А в этом было нечем дышать. Потому уроки передвинули к вечеру, вот и сейчас – небо уже темнеет, а мы все еще торчим в классе! Одна Елена словно и не ощущала духоты, оставаясь свежей и красивой. Она прохаживалась между столов, и девчонки завистливо поглядывали то на саму учительницу, то на шелковый веер, которым Мещерская лениво обмахивались. Я снова уставилась на деревья, пропуская мимо ушей скучные наставления учительницы. Лес манил окунуться в темно-зеленую прохладу, пробежатьбосиком по мхам… эх… Во тьме деревьев что-то мелькнуло. И стало не по себе. Лес, такой родной и знакомый, вдруг показался чужим и страшным. В чаще таилось что-то иное, чуждое… |