Книга Плюсик в карму. Книга четвертая, страница 181 – Елена Штефан

Обида душила и подзуживала отомстить. Да хоть взять и замуровать все окна и двери, пока родственнички в главной зале ему кости перемывают и жилы выполаскивают. В магии земли он, Ован, крепко поднаторел: земледелие на хуторе и рейды на рудники — отличная практика. Эх! А как хотелось отцу похвастаться, что перешёл на уверенный пятый ранг мага-универсала. В Корпус его принимали с вяленьким четвертым. Ментал тоже окреп, но об этом вслух ненужно.

У Косты была похожая история. Только не со зверем, а с магией. Почему-то родственники дико стрессовали по поводу того, что в дом пришёл менталист. Как повелось вдетстве, так и осталось. «Идиёты», как говорит обожаемая госпожа Ольга.

Можно подумать, это счастье великое — копаться в отходах мыследеятельности всяких провинциальных зазнаек… Хоть и родственники, а все одно придурки. Даже глава клана! На кой ляд служивому наезднику его секреты? У Косты, между прочим, служба государева, и коронных секретов у него, как шипов на верном нгуруле. Что ни рейд, то очередная клятва о неразглашении. Это помимо основных обетов, касаемых Корпуса. Что ему Косте, глава далекого клана, который ему даже не отец? У Косты, чтоб вы понимали, в наставниках сам непобедимый лавэ Шенол, а в друзьях земляне, которых сами короли привечают!

Парню и в голову не приходило, как жизнь в крепости расширила его кругозор. Насколько масштабнее стали интересы. Как изменились критерии оценки всего и всех. Из клана уходил наивный юнец со слабеньким даром, на которого шельма-судьба обрушила горько-сладкую участь наездника. А вернулся погостить вполне опытный боец, на счету которого немало побеждённых противников и десятки спасенных людей. А соклановцам то не интересно. Им за мыслишки свои скудные стрёмно. Тьфу на них. Спесивцы мелкопоместные. Всё! Отболело, да отвалилось, как корка с зажившей царапины. Теперь у него один клан — Корпус.

Пашке было тошно. Ну не было у него чувства, что он наказал виновных в ранении своей Тётёлечки, как правильный мужик. С одной стороны он был рад, что самую грязную часть работы — зачистку и наказание женщины делать не пришлось, а с другой — томило самому себе данное обязательство. Не выполненное. И поговорить не с кем. Очень Пашке хотелось, что бы ему сказали: все правильно. Ты поступил как дóлжно. Большего не требуется, раз начальство встряло.

Тёть Оля в миг бы нужные слова нашла, но она недоступна. Тёть Сима где-то в недрах дворца чёрт-те чем занимается. Пашка даже записку ей почтовиком послал. Потерял, дескать. Соскучился. Поговорить бы. В ответ получил короткое, на обороте его же записки накорябанное: «Иди к Жеху.». Это типа «отвали»? Чем она там занимается?

Жеха найти не удалось. Как и Троя Дрири с четой Мондаир. Свои парни разбрелись кто куда. Кто в гости к родне, а кто кутить и развратничать. Благо денежки водились у всех. Тёть Оля позаботилась. Сидеть в виварии не хотелось — даже от милых сердцу звериков нужноотдыхать. Да и нгурулам покоя хочется временами.

И куда деваться бедному неприкаянному землянину? Кутить в одно лицо не тянуло. Какой-то час назад на его глазах умертвили больше трех десятков человек. Вроде все по местным законам, да только не успел Пашка почувствовать этих людей врагами, которые подлежали уничтожению. Теперь вот тошно. Те, кого сам положил, не в счет. Там всё по правде. Глаза в глаза, мощь на мощь. Он оказался сильнее.