Книга Тайна проклятого дара, страница 116 – Наталья Русинова

И поняла наконец, кто был перед ней. И сглотнула, пытаясь промочить пересохшее горло. Зато глаза тут же предательски набрякли слезами. Вот дурная баба, чуть что – и реветь!

– Верёвку сюда! – крикнула она, обернувшись на Дара с Михрюткой, стоявших у стены. Те мигом вздрогнули и засуетились, забыв и про болевшее нутро, и про страхи.

Верёвка рухнула в яму, раскручиваясь на лету. Яринка вцепилась в её конец, молясь всем богам, чтобы хватило длины.

«Обвяжись, – мысленно попросила она. – Колдовать тут не получится, опасно. Завяжи узел, и мы тебя вытащим».

Пленник бестолково завозился, пытаясь затянуть узел на тощем и сероватом, как древесная кора, теле, но тщетно – пальцы его не слушались. Что же делать?

– Воды, – тяжело дышащий Дар встал за спиной. – Воды ему надо, чистой, родниковой… Она не зря во всех сказках помогает узникам из цепей выбраться.

Следом за верёвкой полетела баклажка. Глаза пленника вспыхнули ещё ярче, он перекатился на бок, ухватил посудину прямо на лету, отшвырнул пробку в сторону и прижал горлышко к губам.

А затем Яринка услышала – или всё же ощутила нутром? – чужой стон облегчения, прокатившийся дрожью и по её телу. Узник приподнялся на четвереньки, затем выпрямился и потихонечку встал. Нагнулся за верёвкой, затянул её вокруг тулова несколькими узлами и поднял глаза на спасителей.

Яринка с Даром потянули одновременно, не сговариваясь. И пусть лешактяжело дышал, на лбу его выступила испарина, а кадык на шее ходил ходуном – похоже, его продолжало тошнить. И пусть у самой Яринки от волнения тряслись ноги. Всё равно пленник потихоньку, вершок за вершком, приближался к краю ямы.

А затем выполз из сияющего киселя на прохладный каменный пол, да так и рухнул – с тем же звуком, что и скрипящая дубовая колода. Все трое кинулись к нему, Яринка и Дар подхватили за плечи – или всё же за ветви? – и подтянули повыше, помогая сесть. Михрютка взобрался к нему на колени и теперь плакал, не стесняясь слёз. Крохотное его личико скукожилось, глазки превратились в щёлочки.

А пленник размежил веки, и оттуда вновь полыхнуло зелёным. Оглядел своих спасителей – и из его живота вдруг выстрелила третья то ли рука, то ли ветка. Подхватила плачущего нечистика, подняла поближе к лицу. Брызнувшие во все стороны новорожденные листики, нежные, пахнущие терпкой зеленью, окутали Михрютку невесомым одеялом. Волосы Дара словно подёрнулись зелёной вуалью, лица коснулись тоненькие побеги. У Яринки защекотало уши и шею под косой, крохотная веточка ласково огладила щёку, затем кончик носа, и она едва не чихнула.

Страшно не было. Спасённый обволакивал их листьями, укутывал ветвями, закрывая от остального мира. И Яринка успела удивиться, как же быстро исчезло пространство вокруг. И как резко покинули её остатки сил, и как отяжелели веки, закрываясь сами собой. И как зашумело в ушах, будто они сидели не в подземной темнице, а в самой чаще…

И темень перед глазами вспыхнула яркими пятнами, которые сначала смешались меж собой, а затем растеклись в стороны. Пронзительный птичий крик ввинтился в уши – то кричали чайки в порту. Большая вода до самого горизонта, крохотные лодчонки и огромные корабли с диковинными чудищами да сисястыми бабами на носу. Шелест парусов под порывами ветра. Стаи рыбёшек, прыгающих по волнам.