Книга Энчантра, страница 122 – Кейли Смит

— Продолжай! — донёсся голос Роуина снизу.

Она наклонилась, увидела его — тень у земли, лицо жёсткое, глаза впились в брата. Женевьева глубоко вдохнула и поползла дальше, платье цеплялось за сучья, руки и колени обдирались. Обернувшись, она увидела, как Севин шагает следом, будто не чувствует гравитации. Руки в карманах, походка лёгкая.

Она рванулась вперёд, добралась до края и прыгнула — к дереву с зеркалом.

Женевьева услышала, как Роуин крикнул снизу:

— Слезай!

И она знала, что должна его послушать. Спуститься на землю, туда, где он сможет её достать. Но что-то внутри неё кричало: добраться до зеркала. До того самого зеркала.

Все остальные зеркала отражали её движения, как и положено. Но это — нет. Она начала карабкаться выше.

— Да что ж ты творишь, Женевьева! — выругался Роуин. — Сейчас не время устраивать мне назло!

Севин рассмеялся:

— Не слушай его, милая. На самом деле ему это нравится. Это его заводит.

— Поверь, это не секрет, — отозвалась она, подтягиваясь как раз в тот момент, когда Севин перепрыгнул следом.

Он был в считанных секундах от того, чтобы её поймать. Возможно, уже мог бы, если бы захотел. Но, похоже, он был уверен, что ей просто некуда деваться. Женевьева повернулась на ветке, глядя прямо в зеркало, и сердце сжалось от ледяного предчувствия. Там была она — в точности такая же, безединого искажения, но взгляд отражения… был осознанным. Зеркальная Женевьева не повторяла её движений — она наблюдала.

Женевьева протянула руку. Отражение всё так же пристально следило, не двигаясь. Она коснулась кончиками пальцев холодного стекла —

— и оно задрожало.

Она ахнула, почувствовав, как по коже прошёл электрический ток магии. Её рука прошла сквозь зеркало. А следом — вся она.

Высокочастотный звон стоял в ушах.

Женевьева оказалась в жутко тихой версии леса, откуда только что сбежала. Первое, что она заметила, — звенящая тишина. Ни звука. Исчез запах листвы и сырости, не ощущалось даже лёгкого ветерка. Дерево, на котором она стояла, казалось точной копией прежнего, но каким-то… более тусклым. Пустым.

И потом — она.

Самозванка. От одного её взгляда у Женевьевы побежали мурашки. Те же лазурные глаза, что у неё… но пустые. Совершенно пустые. Как будто за ними не было ни одной мысли.

— Привет? — прошептала Женевьева.

— Привет? Привет? Привет? Привет? Привет? Привет? — откликнулась самозванка эхом.

Звон в ушах стал невыносимым.

— Перестань, — взмолилась Женевьева, затыкая уши.

— Перестань. Перестань. Перестань. Перестань. Перестань…

Женевьева рванулась вперёд, собираясь зажать ей рот. Но стоило ей коснуться этой кожи — начался настоящий кошмар.

Прямо на глазах внешность самозванки начала мерцать и исчезать, обнажая под собой нечто — тень, искажённую и чудовищную. Лицо Женевьевы буквально стекало вниз, открывая бесформенную тварь, издающую низкий, протяжный стон, от которого кровь стыла в жилах. Существо выглядело почти прозрачным, будто фантом.

Надо бежать.

Но Женевьева замерла, когда внутри груди чудовища — между вьющимися тенями — мелькнул красный свет.

Талисман.

Она сглотнула. Это был камень в форме чёрного сердца. Второй раз за игру она рисковала жизнью ради одного дня иммунитета.

Но какой шикарный подарок ко дню рождения.

— Ну, вперёд, — прошептала она себе под нос.

И тварь завыла.