Книга Энчантра, страница 70 – Кейли Смит

Он зло прищурился:

— Ты рылась в моих вещах?

— Отвлеклась, пока красилась на бал, — весело подтвердила она.

— Мы с Реми очень разные, — сказал он. — Кстати, что именно он сказал тебе на танцах, что так задело?

— Удивлена, что ты вообще заметил, будто я расстроилась, — призналась она.

Он посмотрел на неё странно:

— Почему?

Потому что, несмотря на людей вокруг, редко кто смотрит на меня по-настоящему.

Но вслух она этого не сказала.

— Он сказал, что жалеет меня. Назвал мышкой в ловушке. А я устала, что меня постоянно сравнивают с грызунами. И устала от жалости. Особенно от мужчин, которые не собираются мне помогать, но считают, что кто-то другой обязан меня спасти. Кто-то, но не они сами.

Роуин замолчал на несколько долгих секунд.

Потом сказал:

— Спасти тебя от чего? От самой себя? Ты вполне способна постоять за себя.

Дыхание Женевьевы перехватило — его слова ударили в нерв, о котором он и не должен был знать. Да, она и правда была своим злейшим врагом. Каждый раз, когда оказывалась в беде, это было результатом её собственных решений. И она ненавидела, как легко он это понял.

— Так ты остановил всё раньше, чтобы спасти меня от самой себя? — прищурилась она. — Страсть от фруктов на тебя вообще не подействовала?

— По-моему, эффект был вполне очевиден, — его голос стал заметно ниже.

Она скрестила руки:

— То есть, без магии ты бы и пальцем не тронул меня?

Он усмехнулся:

— Ты хочешь услышать от меня что-то конкретное, Женевьева? — шаг вперёд. — Без обязательств. Мы ведь это оговорили?

Она нахмурилась:

— Оговорили.

Он явно ей не поверил, но большене стал давить. Молча подошёл к двери, осторожно приоткрыл её и выглянул в комнату. Планировка спальни Грейва была почти такой же, как у Роуина, за исключением кровати — она была обычного размера. Всё в комнате было выкрашено в чёрный — даже мебель. Неудивительно, что Грейв такой мрачный. Обстановка напоминала гроб. Единственное, что разбавляло мрак — два зеркала, прислонённые к стене напротив кровати. Роуин тут же принёс ещё полотенец и укрыл их.

Женевьева подошла к двери и начала искать ту самую ловушку, о которой он говорил. И правда: две чёрные цепи были прикреплены к верхней части двери и тянулись к противоположной стене. При открытии двери они натягивались, активируя металлическую панель. Женевьева не видела, что под ней, но догадывалась — ничего приятного.

Она закатила глаза:

— Драматично.

— Грейся, — велел Роуин, кивнув на кровать. — Ты всё ещё слишком бледная.

Женевьева даже не стала спорить. Она устроилась у изголовья и натянула на себя одеяло. Облегчение было мгновенным. Тело сотрясла дрожь — только теперь она поняла, насколько на самом деле замёрзла.

Роуин между тем устроился в большом кресле в углу комнаты, заложив руки за голову и закрыв глаза, не сказав больше ни слова.

Спустя долгую минуту тишины она спросила:

— И что теперь… просто ждём?

— Это же прятки, так что да, — отозвался он.

Пауза.

— Почти три часа?

А как же всё, что произошло между нами? Я должна просто забыть, что мы чуть не…?

— Именно.

Пауза.

— Это вечность, — пожаловалась она.

Он тяжело вздохнул:

— Ты бы плохо справлялась с жизнью бессмертной.

Только что за ней охотились, а теперь — скука. Странное ощущение. Возможно, для Роуина это было привычно, но этот дом с его эмоциональными качелями сводил Женевьеву с ума. Ей срочно нужно было отвлечься.