Онлайн книга «Лунный парк»
|
Я зажмурился, но писатель сказал, что с последним ударом стену гостиной, над кушеткой, расколола огромная трещина. (После писатель рассказывал мне, что я стоял по стойке «смирно» и кричал.) И – тишина. Мониторы ЭМПов перестали пищать. – Уау-у! – Это был кто-то из парней наверху. Другой подхватил радостный крик. Им весело – не впервой. Мы с Миллером тяжело дышали. Мне было плевать, кажусь я напуганным или нет. – Ощущаю присутствие мужчины, – пробормотал Миллер, сканируя комнату. – Лампочки замигали, Боб, – сообщил Сэм из коридора на втором этаже. Мы посмотрели наверх и увидели отражение мигающих бра в большом окне возле верхней лестничной площадки. Вдруг, как будто кто-то понял, что мы заметили, мигание резко прекратилось. Миллер стоял напротив свежей пробоины в стене и не сводил с нее смиренных глаз. – Сердитый мужчина… совсем потерялся и обозлился… Я так боялся, что уже не чувствовал собственного тела. От меня остался только голос, который спрашивал: – Что это значит? Что происходит? Что ему нужно? Почему он остановился? Миллер сканировал потолок своим ЭМПом. – Почему он остановился? – вопрошал я. – Потому, – спокойно ответил Миллер, – что он знает: мы здесь. Все это было частью хорошо разыгранного представления. Миллер хотел продемонстрировать непоколебимую уверенность в собственных силах, дать понять, что ситуация находится под контролем, но сквозь поглотивший меня страх проглядывал лучик здравомыслия, убеждавший меня, что, какая бы нечисть ни населяла этот дом, в итоге она всех нас уложит на лопатки. (В голове промелькнуло: ты сам живешь в этом доме, Брет.) – Потому что он знает, что мы здесь, – снова пробурчал Миллер. Он повернулся ко мне. – Потому что он любопытный. Мы стали ждать и прождали, казалось, вечность. В доме стало как будто темнее. Наконец Миллер очнулся: – Есть что-нибудь, Дейл? – Все тихо пока, – отозвался сверху Дейл. – Сэм? Ответ Сэма прервало пиканье ЭМПов. Тут же зажужжали и камеры. И сразу послышался звук, от которого душа ушла в пятки еще глубже, чем от пиканья ЭМПов или от стука. Послышалось пение. По всему дому заиграла музыка. Песня из прошлого, звучавшая с кассетника во время долгой поездки вдоль калифорнийского побережья в местечко под названием Пахаро-Дьюнс. …воспоминанья освещают памяти углы… – А стереосистему мы отключили? – спрашивал я, крутясь на месте в полутьме. …туманом и водой размытые воспоминанья… – Да, конечно, мистер Эллис, – ответил Миллер, прислушиваясь к своему ЭМПу, словно тот направлял его, вел к цели. …о том, какими были мы… В одно мгновение в гостиной стало жарко. Теперь это была оранжерея, и запах Тихого океана медленно пробивался сквозь сырой и горячий воздух. …разрозненные фотки и улыбки, что давно забыты… Вдруг сверху послышалось: – Здесь что-то есть. – Это был Сэм. – Только что материализовалось. – Пауза. – Боб, ты меня слышишь? …улыбки, что дарили мы… – Что там такое? – отозвался Миллер. Голос Сэма прозвучал уже менее воодушевленно: – Здесь… вроде бы человеческая фигура… скелет… он только что вышел из девчачьей комнаты… На самом деле, сообщил мне писатель, Сэм ошибся. Тот вышел из комнаты Робби, ведь именно Робби, оказывается, и есть фокус потустороннего внимания. А не ты, Брет. А ты еще не понял? Не все вертится вокруг тебя, пусть даже ты хотел бы так думать. – Я его тоже вижу, – послышался голос Дейла. – Где он сейчас находится? – спросил Миллер. …таким, какими были мы… – Он направляется к лестнице… собирается спуститься… Внезапно их возбужденные крики сменились звуками, похожими на придушенные вопли ужаса. – Святые небеса, – крикнул один из них, – что это за херня? – Боб! – Это, похоже, был Сэм. – Боб, он спускается по лестнице. Песня оборвалась на полуслове. Мы с Миллером стояли перед лестницей, что вела сверху к фойе и прилегающей гостиной. Послышались щелчки. (Я не стану доказывать истинность описываемых мною событий. Не хочу даже пытаться заставить вас в это поверить. Вы можете либо поверить мне, либо отвернуться. То же касается и некоторых событий, о которых речь дальше.) Я стал свидетелем этой сцены по одной только причине – все произошло очень быстро, и не отвернулся я в ту же секунду только потому, что он казался ненастоящим, как киношный реквизит – наряд, чтоб детишек пугать. Гостиную легко можно было представить себе экраном, а дом – кинотеатром. Он спускался, пошатываясь, по лестнице, замирая на каждой ступеньке. Высокая человекообразная фигура, и хотя это был скелет, глаза у него имелись. На черепе быстро высветилось лицо моего отца. И сразу сменилось другим лицом. Клейтона. Я окаменел. Мое тяжелое дыхание заглушали ЭМПы и камеры. Скелет уже достиг последней ступеньки. Он стоял и щелкал зубами. В черепе светились глазные яблоки. Вдруг он направился к нам. Мы с Миллером тут же отпрянули, и скелет тогда остановился. Он стал поднимать руки, конечности его растягивались. Руки удлинились настолько, что костяшки пальцев уже царапали потолок. Я завыл. Чего мы ждем? Я не понимал, чего мы от него ждем. Снова промелькнуло лицо отца, а потом Клейтона. Лица мелькали, сменяя друг друга на поверхности черепа, и схожесть двух мужчин уже не вызывала сомнения. Лицо отца сменяло лицо сына. Он все щелкал зубами, как будто жевал что-то невидимое. Двигаясь к нам, он царапал пальцами потолок. Когда он стал опускать руки, и я, и Миллер кое-что заметили. Он держал скальпель. Когда он ринулся на нас, я напряг все мышцы, в глаза как будто спички вставили. |