Книга Кровавая луна, страница 78 – Пенн Кэссиди

Я сидел там, позволяя ее словам осмыслиться, и понял, что она была совершенно права. Долгое время я боролся с тем, как выразить это словами — чувство скорби по кому-то и в то же время забвения его. Продолжать существование в отсутствие тех, ради кого ты привык жить, труднее, чем я могу представить даже сейчас.

Я посмотрел на женщину рядом со мной и изучил ее немного внимательнее. В ней было намного больше, чем большинство людей могли увидеть. У меня было такое чувство, что она была заперта в невидимой клетке так долго, что даже она не осознавала этого. Но я знал по опыту, что нужно быть невероятно сильным, чтобы справиться с теми проблемами, с которыми она столкнулась, и выйти из них с каким-либо подобием здравомыслия.

Я наблюдал за ней во время похоронного обряда. Она не видела, что я изучаю ее, но я видел печаль в ее глазах, когда она смотрела, как горят эти щенки. Я видел, как она пробегала глазами по семьям, которые скорбели по своим сыновьям. Я чувствовал, как от нее исходят чувство вины и стыд.

Все это было неуместно. У нее не было причин чувствовать вину за то, что случилось с теми оборотнями. Она не виновата, что ее похитили. Это была не ее вина, что у ее матери был роман с вампиром и она создала дампира. Все эти вещи были вне ее контроля, и все же она была здесь, скорбя о двух щенках, которых даже никогда не видела, даже после того, как сама пережила такую тяжелую потерю.

Я был гребаным ублюдком, я знал это. Когда я встретил ее на кухне в поместье Харкеров, меня переполняла такая ненависть, замаскированная безразличием. Все, что я видел, когда смотрел на нее, было еще одним человеческим препятствием на пути поиска наших пропавших дарклингов. По моему мнению, она была своевольной, властной и легкомысленной, и я был слеп ко всему остальному. Я бы не стал лгать и говорить, что мой член не напрягся для нее даже с самого первого взгляда.

Только когда я увидел эти синяки на ее лице и шее, разбитую губу, когда она вышла из своей спальни по дороге в дом Карсона, я присмотрелся повнимательнее. Это был первый раз, когда я понял, что не все так, как казалось, и, возможно, слишком поспешил с выводами.

Глава 13

Сиренити

Мэррик ответил не сразу. По его опущенному подбородку и теням под глазами я поняла, чтоего многое тяготит. Даже сотен лет было недостаточно, чтобы стереть такое горе. Я даже представить себе не могла, каково это было для него.

— Иногда мне хочется просто забыть, — сказал он через несколько мгновений. Я смотрела на него, а он смотрел на свою руку, которая все еще держала мою. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль. — Хотя сейчас это уже не так похоже на горе. В конце концов, время делает свое дело, и я давным-давно перестал горевать.

Я подумала об этом и поняла, что он, вероятно, прав. Горе не будет длиться вечно. Не то грубое, сжимающее внутренности горе, которое я испытывала каждый раз, когда думала о своем брате. В конце концов, это превратилось бы в воспоминание о горе, что было совсем не то же самое.

— Но помнить все равно приятно. Даже если ты больше не можешь горевать, по крайней мере, твои жена и сыновья продолжают жить в твоей памяти. Это намного больше, чем кто-либо из того времени может сказать на самом деле, не так ли? Кто-то из живущих сегодня все еще может помнить их как людей, а не просто уроки истории. — Я съежилась от жалости к себе. Услышать это вслух прозвучало хуже, чем я предполагала.