Онлайн книга «Золотая свирель. Том 2»
|
Скачет. Он скачет! Сюда! Скорее! – Лесс, хватит орать. Я уже здесь. Кто это у тебя? Словно после долгого сна я распахнула глаза. Веки склеились, свет, сочащийся меж еловых лап, показался мне слишком резким. Стремительные шаги за спиной, звяканье металла, шорох ткани, цепляющейся за хвою. Я обернулась, въехав щекой в еловые ветки. – Ого! Ну-ка, ну-ка… – тот, кто объявился вдруг нежданно-негаданно, отстранил меня и шагнул к принцессе. – Гаэт… – наконец, пискнула я. – Гаэт, откуда ты взялся? – Кто здесь? – встрепенулась Мораг, слепо шаря по воздуху перед собой. Гаэт Ветер перехватил ее руку: – Тихо… Тихо, тихо… К моему удивлению, принцесса не стала вырываться. Пальцы ее, стиснутые было в кулак, разжались, кисть поникла в Гаэтовой ладони. Он протянул руку и коснулся того места, где под кровью и коркой песка прятался принцессин висок. Мораг как-то странно повело, сперва назад и в сторону, а потом головой вперед, прямо под ноги пришельцу. Он поддержал ее и осторожно уложил на хвойный настил. – Ой, Гаэт, что с ней? – Спит, не пугайся. Когда от боли корчит, никакое лечение не впрок. – Он присел рядом, быстро размял себе руки, пошевелил пальцами. – А она сильная, ты это знаешь? Необыкновенно сильная. Очень мощный фон. Кто она? – Это… Гаэт, потом расскажу, надо кровь остановить! – Тогда помогай. Он принялся осторожно, палец за пальцем, отлеплять отпринцессиного лица приклеившуюся намертво пятерню. Я подобралась поближе. – Как ты оказался здесь? – Услышал тебя. Потом поговорим, ты права. Работай. Гаэт Ветер убрал закостеневшую принцессину руку, густо обвитую ржавой сетью полузасохшей крови, и кивнул мне – давай, мол, приступай. То, что было когда-то ярким, по-своему красивым лицом принцессы Мораг, теперь горело, пылало разворошенным костром. В ладони мне ударил напряженный жар, и горсть раскаленных углей прыгнула в руки, разом ужалив и опалив. – Уй! Ветер схватил меня за запястья – стало легче. Жар сносило в сторону, и очажки бездымного пламени кусались уже не так жестоко. Это было не более болезненно, чем гасить пальцами фитили в масляных лампах. Потом я ощутила, как мои руки перемещают ниже, в мокрые тряпки на принцессином боку, а потом огненные провалы закончились, и в глазах у меня потемнело. – Ага. Хорошо. Теперь посиди, отдохни. Звякнула кольчуга, Гаэт поднялся и куда-то отошел. Невдалеке зафыркала лошадь. Он вернулся, завозился рядом, что-то тихонько бормоча. Затрещала рвущаяся ткань. Я, наконец, проморгалась. Гаэт Ветер оторвал кусок от принцессиной рубахи, плеснул на него вина из фляги и принялся осторожно смывать застывшую кровь и грязь. Мне он вручил кинжал – обрезать прилипшие волосы. Первым из-под бурых сгустков показался серебряный обод венчика. Кое-как, в четыре руки, мы сняли его. Кожа на лбу оказалась рассечена парой диагональных порезов, бровь тоже рассечена и свисала длинным лоскутом, второй брови, кажется, не было вовсе. Обе глазницы оказались залеплены несусветной дрянью пополам с песком. Гаэт не рискнул промывать их вином, а воды у нас не было. Спинку носа рассекло чуть пониже горбинки, почти полностью отделив хрящ от кости, одну ноздрю снесло начисто, косым крестом распороло обе губы, правая щека до самой челюсти покромсана в лапшу, в прорехи виднелись зубы… |