Книга Золотая свирель. Том 2, страница 161 – Ярослава Кузнецова

Эрайн помолчал, кроша булку когтистыми пальцами.

«Боли не помню. Не было боли. Помню только, что крепко держался за рукоять и думал, что подтянусь и выберусь ему на спину. Выбрался или нет – не знаю. А дракон – тварь живучая, он и без башки бегает не хуже курицы. А еще он плоть от плоти железа и камня и сквозь скалу проходит, как сквозь масло. Похоже, он просто провалился вниз, прямо в мертвое озеро. Где Стайговы мальчишки собрали нас по кусочкам. Видимо, больше собирать было некого. Теперь вот… – Эрайн похлопал самого себя по тому месту, где у дракона было плечо, а у Эрайна – бедро. – Теперь вот гуляем парочкой. Фюльгья, тьма ее забери. Кто бы мог подумать…»

Я сидела, закрыв глаза. Под веками гасло пламя – отсвет чужой памяти. Ночной воздух пах окалиной и горелой плотью. И комок в горле застрял – ни туда, ни сюда.

«Но Изгнанника мы закопали. Навсегда закопали».

– Закопали, Эрайн. Теперь не дай его дракону себя закопать.

Мантикор не ответил. Шумно вздохнул, обхватил плечи, растирая их, словно озяб в сырой августовской ночи. Или уже сентябрь? Я совсем потеряла счет времени.

– Но он тебе нужен, Эрайн. Он тебе необходим.

«Конечно. Он моя задница. Без задницы еще никто не выживал».

– Я серьезно.

«Я тоже. Это ненависть, Лесс. Тяжелее всего справиться не с драконом, а с собой. Не с его ненавистью, а со своей. Видишь, я тоже ковыряюсь в ранах. Ладно».

Он поднялся – чудовище, к которому страшно даже прикоснуться. На земле остались крошки и недоеденный хлеб.

«Благодарю за ужин. Иди спать, Лесс. Спокойной ночи».

– А ты?

«А мне нельзя».

Он ушел, а я осталась таращиться в темноту. Ненависть! Каково бы мне было, если бы Ската растерзала Кукушонка? А ведь она могла это сделать. Легко. Что ей какой-то меч в неумелых руках? Удар – и кожа лопается, как перезревший плод, а кровь сияющим золотом хлещет до небес…

Фюльгья, мой двойник.

Если бы она это сделала, я бы… я бы только и думала, как ее убить.

Сумерки

– Стеклянный Остров, – сказал Амаргин, – это настоящий камень преткновения. Считается, что Стеклянный Остров объединяет миры, находясь сразу во всех – в серединном мире, в Сумерках, в Полночи, во всех пустынных или дальних местах. Это не верно. Все гораздо проще, но тем не менее именно так принято толковать магию острова.

Амаргин пожал плечами и усмехнулся. Я молчала, чтобы не провоцировать его на длинные замысловатые объяснения, которые все равно не пойму. Кормили меня уже этим «гораздо проще». Оно несъедобно.

– Остров создали фолари, морской народ. Те, кого ты видела в клетках. Их еще там много, в застенках. Сотни. Конечно, взаперти сидит не весь морской народ поголовно. Малая часть. Но именно та часть, что строила остров и сражалась за него.

– Почему? – не выдержала я.

– Почему их держат в клетках, а не перебили? – Амаргин опять усмехнулся. – Потому что Королева мудра и не даст судьбе лишнего повода ответить тем же.

– Почему их вообще посадили в клетки?

– Чтобы прекратить войну, зачем же еще. Стеклянный Остров в руках врагов, а фолари до сих пор достаточно сильны, чтобы отвоевать его обратно.

– Королеве настолько необходим этот клочок суши?

– Знаешь, Лесс, сколько за него крови пролилось? Страшное дело. Кровь эта не только впиталась в землю и смешалась с водой. Остров стал символом, сердцем и смыслом. Он объединяет не только миры, но и племена. Когда-то он объединял фолари, теперь объединяет сумеречный народ. Не будет острова – не будет Сумеречного Королевства. Ну и по мелочи – остров действительно непрост. Короли не зря его вожделели. Эта горстка камней и песка расширяет наше восприятие до невероятных пределов, а если диапазон и так был немаленький – пределы вообще теряются в сияющих далях. Ты ведь сама ощутила действие острова, не так ли?