Онлайн книга «Золотая свирель. Том 2»
|
«Я тоже надеюсь. Испугались, наверно. Они не подумают, что я померла?» Не подумают. Твоя оболочка сейчас как спящий младенец. «Хм, – смутилась я. – Мда…» Хочешь вернуться? «Ты можешь меня вернуть? Отсюда?» Могу. «А ты останешься?» Лесс, конечно, я останусь. Если меня сразу не убили, то и не убьют. Воды вон дали. Заботятся. Я им живой нужен. «А выйти отсюда ты сможешь?» Если не драконом, то смогу. Силой эту клеть не разломаешь. Крепко сделана. Я тебя спрашиваю, ты собираешься возвращаться? «Я тебе надоела?» Мантикор выдохнул, сжав зубы. Что-то было не так. За Эрайновой решимостью крылось что-то… что-то такое… «Эрайн. Малыш… эй? Ты что?» Ничего. «Я чувствую, Эрайн». Тьма тебя побери, все она чувствует! Да. Я не хочу оставаться один. Я… устал. Пауза. Мой друг напрягся и замкнулся. И отвернулся от меня. Мантикор пошевелился на полу, вжимаясь лицом в солому. Дракона не слышно – он убрался так глубоко, словно его и не было никогда. «Я остаюсь, Эрайн». А… Остаешься? Спасибо. «Мне любопытно». Ей любопытно, подумать только… Мантикор бессмысленно улыбается в солому. Приподняв голову, разлепляет сперва один глаз, потом второй. Нас в самом деле посадили в клетку. Причем тесную: растянувшись на боку, мантикор плечом упирался в один угол, а задними лапами – в противоположный. Сквозь слои парусины, накинутой на клетку, сочился тусклый зеленоватый свет. Пол устилала солома, уже нечистая, под носом стояло деревянное ведро, пустое, но мокрое внутри, а его содержимое плескалось у нас в брюхе. Все равно во рту было сухо и гадко. Зато есть захочется нескоро. Ох, нескоро! Уши мантикора дрогнули. Голоса? Малыш приподнялся, ухватившись рукой за прутья, и перевалился на брюхо. Переждав приступ головокружения, защипнул парусину и когтем пропорол в ней дыру. Снаружи было что-то похожее на задний двор: крытые щепой сараи, утоптанная земля, выгороженная досками куча угля, примкнувшая к высокой стене изсерого камня. Небо над стеной розовело, и двор заливала тень. Голоса приближались. – Проходи сюда, прекрасная госпожа. Мы поместили его за службами, подальше от зевак. Осторожнее, прекрасная госпожа, здесь грязь, ступай вот тут, по кромочке. – Я не боюсь замарать сапог, любезный брат. Между сараями показались три фигуры. Черные плащи и белые налатники мужчин я признала сразу, а того из них, что хромал на костылях, – чуть погодя. Старый вояка, брат Хаскольд из Холодного Камня. Он держался позади беседующих и помалкивал. Второй перрогвард, помоложе, был мне не знаком, как и женщина рядом с ним. Вернее, не женщина, а девушка. Рослая северянка с непокрытой головой, в богатой мужской одежде, с длинным кинжалом на поясе. Красивая девушка и, видно, весьма знатная, раз гордые псоглавцы так перед ней кланяются. Всех троих окутывала золотистая дымка разной степени объема и яркости. У девушки аура оказалась шире и ярче всех, но сквозь золото проглядывало что-то темное. Словно зернышки в прозрачной от спелости ягоде крыжовника. Слепое пятно, – сказал Эрайн. – На ней слепое пятно. Личина. Холера! Едва Эрайн сказал – я увидела это. Я увидела, что кожа девушки вовсе не землистая, как у всех найлов, а светится в тени молочной белизной, что в вороных волосах сияет широкая серебряная прядь. И вторая, поуже, над левым виском. Дареная кровь! Эта девушка – Моран! |