Онлайн книга «Золотая свирель. Том 1»
|
В Андалане у Райнары, по ее словам, остались два взрослых сына, четыре внука и муж-старик – а выглядела она лет на тридцать от силы. И не то чтобы об этом никто ничего не знал – просто никому не приходило в голову сопоставить первое и второе. Когда я спросила об этом Каланду, та прищелкнула языком и сказала: «Эхте! Ама Райна все видит вперед и делает, как ей нужно, и все думают, это само случилось. – Тут принцесса прищурилась, и глаза ее сквозь прищур глянули жестко и холодно. – И я стану такой!» И я стану такой, в сотый раз повторила я себе, ощущая закрытыми веками тепло и свет огненного облака, и я… стану такой же. Иначе – зачем все это? Почему все так сложилось? Это судьба моя меня нашла. Это предопределение. Я улыбалась, скованная сладчайшей из грез, а Каланда, госпожа моя и богиня, вслух читала книгу «Облачный сад», а другая богиня, в расцвете могущества своего, снисходительно-строгая наставница наша, помогала ей переводить: – А теперь читай вот отсюда, милая. – …Атам, иначе колдовской кинжал с черной рукоятью, назначенный чертить магические круги и иные начертания; каковые совершаются… а… э-э… – Посолонь, сладкая моя, по ходу солнца. – …совершаются посолонь, и таким образом, чтобы любое движение начиналось лицом к восходу, а завершалось спиной к оному… * * * 280 год от объединения Дареных Земель под рукой короля Лавена (сейчас) Он вернулся, когда я уже проснулась, и полосы света, из бело-золотистых сделавшись медовыми, переместились с пола на стену. Он вошел, не сказав мне ни слова, двинулся к окну. Прислонился лбом к ставням, так, что закатный луч окровавил ему щеку и безжалостно очертил глубокие складки у губ. – Пепел? Что-то произошло? Я села, приглаживая смятые волосы. Он помолчал, потом чуть повернул голову, не отрывая лба от ставен. – Ты сказала… Ты сказала: «Не хочу терять такого друга»? – Что-то с Ратером? – Он в тюрьме. – Что?! Пепел наконец оторвался от ставен, шагнул ближе и присел на низенькуюскамеечку для ног. – Проклятие, – прошипел он, морщась как от горького. – Проклятие… сперва вообще не хотел ничего тебе говорить. Потом подумал, что придется сказать. Короче, парня твоего загребли за воровство. Вчера, во время праздника. – Не может быть. Ратер не вор. – Я не знаю. Завтра в полдень суд, так сказал паромщик. Про наказание, он сказал, что одно из двух: либо лишение правой руки и изгнание, либо клеймо и галеры. Я схватилась за голову: – Холера черная! Это я виновата! Пепел, это ведь моих рук дело! Я потеряла свирель, и… И поплыло за зажмуренными веками – красное, черное, красное, черное. Подкатила тошнота от ужаса пред непомерностью потери: свирель! – …Отдай! Слышишь, отдай! Сейчас же!!! Он что-то говорил, пытаясь оторвать мои руки. Я лезла на него как кошка на дерево. Кажется, я завыла. Я не слышала собственных воплей. Обруч глухоты вдруг лопнул, уши резанул женский визг: – А-а-а-й-й-й!!! Украли, украли, украли!.. Потом началась свалка… я упала… мне было не до Кукушонка. У меня потерялась свирель. – Пепел… При нем нашли деньги? – Да. Целый кошелек. Паромщик говорит, парень не смог толково объяснить, откуда у него этот кошелек. – Это мой кошелек. Почему он не сказал, что это мой кошелек? – Не знаю. Он никому ничего не сказал. Даже отцу. – То есть… паромщик ничего не знал про меня? |