Онлайн книга «Одинокий. Злой. Мой»
|
– Препарируйте, док, – с ухмылкой дал разрешение. – Я весь ваш. – Это немыслимо… на что я опять подписываюсь… – не успокаивался Александр Анатольевич. – Полное нарушение всех требований проведения данного рода манипуляций. Если кто-то узнает… Впрочем, ворча и вздыхая, он не забывал опутывать тело Адрона проводами. Квадратики-присоски, от которых они тянулись, уже были налеплены на виски мужчины, в область сердца и на оба запястья. Прямо сейчас он прилаживал присоски в область лодыжек. Чем-то походило на то, как делается ЭКГ. Даже ключевые точки те же самые. – Никто не узнает, – милым голосомпоклялся Платон. – Мы ведь совсем одни. Неужели вы не доверяете своему страдальцу-пациенту? Как я могу кому-то сообщить нюансы вашей такой полезной, неоценимой работы? – Вот только не надо льстить. – Даже не собирался! – выдохнул с возмущением Платон. Доктор долго выставлял на «радиоаппарате» какие-то значения. Я не видела отсюда цифр, но запомнила расположение стрелок. Он крутил колдыбахи, поднимал и опускал рычажки. Мне оставалось только впитывать в себя информацию. Не зная даже, зачем конкретно, – но жизнь научила запоминать любые мелочи. После того как врач закончил с настройкой, он принес два непонятных прибора в форме круга и тоже воткнул их в аппарат. Они походили на маленькие, с метр, антенны. Доктор долго расставлял их возле Платона, подтягивая то левее, то правее, пока наконец-то не определился с месторасположением. – Готовы? – спросил Александр Анатольевич. – Всегда, – отчего-то осипшим голосом ответил Платон. Тогда врач потянул на себя красный рычаг… и все тело мужчины как будто пронзило разрядом электрического тока. Он дернулся, выгибаясь дугой. Губы его были сжаты так сильно, что посинели. Изо рта не вырвалось ни вскрика, но кулаки бессильно разжались, когда все кончилось. Мое сердце колотилось как бешеное. В горле пересохло, и рот до краев наполнила кисло-соленая слюна. Словно кровь. Я будто сама очутилась на секунду на том столе. Будто почувствовала, как ток проникает под кожу, цепляется за вены… – Повышаю напряжение, – сообщил доктор, но скорее самому себе, потому что ответа не дожидался. Второй разряд выглядел еще страшнее. Платон единой судорогой поднялся со стола и тотчас бессильно рухнул обратно. Грудь его вздымалась тяжело, с лица схлынули все краски. Я заметила, что носом опять пошла кровь. Боги… Насколько же ему больно?! – Может, на сегодня хватит? – Александр Анатольевич навис над ним, совершенно озабоченный. – Вам все сложнее переносить манипуляции. – Еще… док… – прохрипел Платон абсолютно непоколебимым голосом. Врач покачал головой, но повысил напряжение в третий раз. Я, не сдержавшись, зажмурилась. Когда из горла мужчины вырвался тихий хрип, мое лицо начало полыхать так, словно к коже поднесли пламя. Жар впивался в правую щеку, опускался к губе. Казалось, что кожа начинает трескаться и покрываться волдырями… Вдох-выдох. Нет. Всего лишьпочудилось. Все нормально. «Марьяна, успокойся», – приказала самой себе. Нельзя терять связь с реальностью. Глянула на гостиную. Казалось, что Платон потерял сознание, но по слабому шевелению ресниц я понимала: он все чувствует. Александр Анатольевич записывал что-то себе в блокнот, сверяясь с показателями прибора. Я все еще пыталась максимально запомнить, как нажаты все кнопки и куда указывают стрелки. |