Книга Огромный. Злой. Зеленый, страница 143 – Татьяна Новикова, Екатерина Вострова

– Я помню, – начал Дит, – ты против того, чтобы такие вещи спрашивали публично. И я специально даже имя не написал, чтобы, если ты не захочешь, не было лишних вопросов от знакомых, которые это могли бы увидеть…

А я крепко-крепко обняла его за шею, все еще не сводя глаз с висящего в небе послания.

– Я еще планировал встать на одно колено, – смущенно пробормотал мужчина. – У меня кольцо в кармане.

– Но как же… – Я на миг отстранилась. – А Платон? Вы ведь так пока и не нашли способ…

– Мы найдем, – уверенно кивнул он. – Просто мне хочется поставить нас с тобой на первое место. Я… боюсь, что ты однажды перестанешь меня ждать. Или уедешь от меня и больше не вернешься.

Последнююфразу он произнес тихо, едва слышно. Но я услышала и поняла его. Не стала ругать, обижаться: «Ах, как ты смеешь во мне сомневаться!» Потому что сама боялась того же. Нет, в своих чувствах я не сомневалась. Но, после того как угроза Серпа миновала и Дит предложил расторгнуть наш контракт и отменить свадьбу, я очень боялась. Не ошибка ли это? А вдруг все закончится? Вдруг я больше не нужна…

– Никогда. Я всегда буду ждать тебя и возвращаться.

…Мы ведь не сразу решили дать отношениям шанс. После тех событий, врезавшихся в память навечно, вроде бы восстановились, но разъехались по разным углам. Дитрих тогда сказал, что нам больше незачем изображать влюбленную пару. В видениях чисто, от нашей свадьбы ничего не зависит. Значит, договор может быть расторгнут.

Я согласилась с ним, потому что не хотела навязываться.

Не стала говорить о том, как переживала за него, как мне его не хватает в моменты разлуки. Кому нужны назойливые дурочки? Кого волнуют мои чувства к этому мужчине? Он всегда оставался честен и признавал свою неспособность любить.

Я просто кивнула и попыталась жить самостоятельно. Я обрела долгожданную свободу: от матери, от обязательств, от принуждения к замужеству.

И почувствовала себя дико несчастной.

Из моей жизни словно вырвали какой-то бесконечно важный кусок. Не стало утренних улыбок и разговоров перед сном. Исчезла ставшая привычной дневная рутина. Вроде бы ничего радикально не поменялось, я не погибала без Дитриха, не рыдала в подушку.

Но вместе с ним ушло что-то необходимое.

А потом… потом Дит позвонил мне сам.

– Тая? – Его голос звучал приглушенно. – Как ты? У тебя все хорошо?

Мы проговорили тогда до утра. О какой-то немыслимой ерунде. Об учебе, о детстве Дитриха, о том мужчине, которого я однажды спасла в «Цербере», о реставрации старинных картин и о том, что я всегда мечтала учиться во Франции.

За окном полыхал рассвет, а мы просто общались. Не как люди, связанные обстоятельствами или даже общими воспоминаниями. Нет. Как те, кто однажды потерял родственную душу и сейчас пытался наверстать недели в одиночестве.

Утро как-то внезапно переросло в день тишины (у него – работа, у меня – институт), а вечером Дитрих приехал ко мне. С каким-то гигантским плюшевым монстром в обнимку.

– Не знал, что тебе купить. – Дит смутился. – Если честно, просто пришелв магазин и ткнул в первое, что попалось на глаза. Страшный, да? Несуразный какой-то. Я даже не знаю, собака это или медведь.

– Нет-нет, очень симпатичный. На тебя похож, когда ты в гневе, – пошутила я, устраивая монстра на диване. – Будешь кофе?