Книга Огромный. Злой. Зеленый, страница 67 – Татьяна Новикова, Екатерина Вострова

– А что там? – спросила Дитриха, когда мы почти подошли к ограждению.

– Там? Заброшенная часть города. Расселенные дома, если быть точным. В них давно уже никто не живет.

И тут я увидела сама. Если не приглядываться, стоящие в отдалении пятиэтажки казались жилыми, но теперь, всмотревшись, я понимала, что их объединяет общая темнота окон. Стало совсем не по себе. Как будто за рекой находился город мертвых. Если в здешних квартирах еще теплилась жизнь, то там – ничего. И эта участь ждалавсе вокруг. Каждое без исключения здание. Каждую улицу. Каждую квартиру.

Когда-нибудь молодежь разъедется, старики умрут. Место вымрет рано или поздно.

Я обхватила себя руками, пытаясь успокоить странное чувство, растущее в груди. Меня будто охватывало жгучим морозом, знобило изнутри.

– Здесь добывали уголь, по сути, город выживал только благодаря ему. – Внезапно Дит приблизился ко мне вплотную, прижал к себе, спиной вжимая в грудь. – Но угольные шахты закрывали, шахтеры уезжали на «большую землю», продавали квартиры за бесценок. Вон тот район полностью расселили.

– Как будто призрак…

Я сглотнула.

– Попробуй посмотреть на это с другой стороны. – Его голос обволакивал, убаюкивал. – Там – спокойно. Там больше нет жизни или скорой смерти. Там ни о чем не тревожатся. Будущее тех мест предрешено.

Он говорил размеренно, плавно, и внезапно мне показалось, что я начинаю чувствовать ту самую энергетику. Бесконечный нерушимый покой. Отсутствие эмоций. Отсутствие боли. Река действительно делила город на две части: на живую и мертвую. И на той, другой стороне, было нечего бояться.

– Ты постоянно знаешь о чьей-то смерти? – спросила я, плотнее вжимаясь в Дитриха.

– Я научился себя контролировать и почти не вижу спонтанных смертей в деталях. – Он дыханием грел мой затылок. – Это не так сложно, я расскажу тебе основы самоконтроля. Но ощущение смерти – оно всегда со мной. Чувство, что она где-то рядом, что вот-вот кого-то не станет. Без конкретных деталей.

– Как ты не сошел с ума?

– Поэтому я и выбрал этот город. Здесь гораздо тише, мне проще сосредоточиться.

Кажется, я догадывалась, что именно он подразумевает под словом «тише». Потому что закрывала глаза и слышала шепот города. В шуме листвы, в неспокойном беге реки, в свисте шин редких автомобилей, в скрежете старых качелей и ударах ботинок по асфальту – город звучал везде.

И он был значительно спокойнее, допустим, моего родного, где звуки не умолкали ни на минуту. А когда к ним примешивается постоянный голос смерти, мелодия превращается в какофонию.

– Наверное, поэтому ты и не умеешь любить, – сказала вдруг невпопад. – Ну, потому что, если еще и любить кого-то во всем этом мраке, о ком-то переживать, точно свихнешься.

– Неплохая версия. – Дит усмехнулся, а затем добавил едва слышным шепотом, я даже не была уверена, что мнене послышалось: – Если бы я умел любить, то полюбил бы именно тебя.

Я уставилась на него во все глаза, но орк тут же сменил тему и даже как будто смутился, что я услышала лишнее:

– Пойдем, покажу тебе несколько особых мест.

Я и не подозревала, что Дитрих умеет находить красоту в мелочах. Он вел меня около старинных домов, рассказывал о судьбах некоторых живущих там людей так, словно был знаком с ними лично. О первых шахтерах, об основателях города, о тех, кто уехал отсюда и стал известен за пределами города.