Книга Проклятие главы рода, страница 117 – Татьяна Новикова, Екатерина Вострова

— Агата, дорогая, — Серп окликнул ее, едва она вышла из зоны контроля. Помахал рукой, улыбнулся.

На короткий миг ей показалось, что он сделал это совсем как раньше, совсем как в юности, когда он, еще будучи студентом, караулил ее у подъезда и махал снизу, когда Агата выходила на балкон.

Сердце невольно екнуло, и она кинулась к нему навстречу.

— Серп! — воскликнула она, всматриваясь в его лицо, словно ища что-то.

Муж подцепил указательным пальцем ее подбородок, запечатлевая на губах холодный поцелуй, а затем взял на руки сына. Оценивающе оглядел. Агата увидела, глаза Серпа полыхнули проклятой силой. Муж удовлетворенно хмыкнул.

Плечи сами собой опустились, а на душе стало тоскливо. Хотя отчего бы? Неужели она правда надеялась, что за время ее отсутствия дар куда-то денется?

Серп тем временем щелкнул пальцами, и позади него возник все тот же хмурый водитель, что был тюремщиком Агаты в последние месяцы ее беременности дома.

Женщина отшатнулась, она уже совсем забыла об этом человеке (а может, и нелюде, точно она не знала), и сейчас воспоминания были не из приятных.

— Возьми чемоданы, — приказал тем временем муж водителю, а сам, подхватив Агату за талию и держа Дита одной рукой, направился к выходу.

— А где дети? Платоша? Злат?

— Дома с бабушкой. Вера Эммануиловна сказала, что ей тоже не терпится познакомиться с внуком. Я ей предложил на ближайшую неделю у нас остаться, если ты не против, конечно.

— Не против… — немного оторопело ответила она, все еще не до конца понимая свои чувства.

Взгляд будто приклеился к крошечному свертку — Дитриху на руках у мужа. Приходилось себе напоминать, что он отец и у него уже есть опыт взаимодействия с младенцами. Он не уронит, не навредит, и, тем не менее, на подсознании ощущался какой-то иррациональный страх.

В машине оба сели на заднее сиденье.

— Давай я возьму, — не выдержала Агата.

— Ты и так устала с дороги, отдыхай, дорогая, — мягко, но непреклонно отстранил ее Серп. — В конце концов, будущий носитель семейногодара. Я сам.

— Носитель дара? С чего ты решил? Ты что-то видел? — всполошилась Агата.

— Ну а кто еще, — ухмыльнулся муж, — Платон слишком уж похож на меня, чтобы получить дар сразу. Злат? Можно даже не рассматривать. Не тот характер. Методом исключения у нас остается Дитрих.

Это «получить дар сразу» настолько резануло ухо, что пробил озноб. Как будто муж уже заранее предсказывал, пророчил Платону собственную судьбу. И Златон… все тот же пренебрежительный тон.

Машина тронулась. За окном проносился снег. Как прошла прошлогодняя зима, Агата за своими переживаниями даже не заметила, но нынешняя встречала ее мрачным пониманием — ничего не изменилось. Разве что она сама.

Вскоре они въехали во двор особняка. Его мрачный вид вызвал в Агате непонятное чувство. Не радость от возвращения после долгого отсутствия — а что-то унылое, как будто она приехала обратно в свою личную тюрьму.

Всё тут чужое — хоть волком вой.

Но вскоре это ощущение прошло. Потому что дома невероятно пахло выпечкой. Стол ломился от салатов и вторых блюд. Мерцали новогодние гирлянды — наверное, мальчики попросили развесить их ещё в октябре. Мама колдовала над сервировкой, дети пытались незаметно утащить что-нибудь повкуснее.

Нет, всё же это не темница. Дом. Пусть и не самый уютный, но другого ей не надо. Здесь её семья. В этих стенах её прошлое, настоящее и будущее.