Книга Проклятие главы рода, страница 45 – Татьяна Новикова, Екатерина Вострова

Если честно, даже исправительные работы или штраф казались ей унизительным наказанием. Потому что она ничего такого не сделала. Она никому не навредила.

Но кому до этого было дело?

Вызывали по одному.

— Клавдия Васильевна Кожухова! — громко произнес помощник судьи.

Бабулька в шали закопошилась, завозилась на стуле. Она кряхтела, пытаясь подняться, но тут же грузнопадала обратно на стул. Когда какой-то паренек-бес протянул ей руку, чтобы помочь, добрая старушка и вовсе плюнула в него. С душой так.

— Да пошел ты… — нежным басом произнесла бабулька и добавила пару непечатных высказываний. — Сама разберусь, без тебя…

Шаль спала с её головы, обнажая зеленые волосы и покрытый бородавками лоб.

Шишига болотная. Хорошо замаскированная, почти не отличишь от обычного человека.

А, ну понятно. Эти вообще неадекватные, нелюдимые и матом разговаривают как на родном языке.

С трудом, но бабульку дотащили до двери, ведущей непосредственно в кабинет мирового судьи. Агата перевела взгляд на часы на стене. Одиннадцать утра. А ощущение, что прождала полдня — или что время остановилось.

Макаров привез её сюда лично — и оставил на попечение здешних нелюдей в погонах. Ну, это очевидно. Чего ему с каждой преступницей возиться? Было бы странно.

— Адрон Агата Эдуардовна, — произнес всё тот же помощник.

Звучало как-то торжественно. Будто Агату вызывали для какой-то ответственной миссии — а не наказывать за проступки. Она сглотнула, поправила волосы и под общие любопытные взоры вошла в кабинет судьи.

Тот был немолод и настолько лыс, что на лице вообще не обнаружилось волос. Даже бровей с ресницами, и тех не было. Его расу Агата тоже не смогла определить вот так сходу.

Он полистал материалы дела, покачал головой. Он так сильно походил на игрушечного болванчика, что отделаться от этой ассоциации Агата так и не смогла.

Судья что-то говорил ей, зачитывал статьи и предполагаемые виды наказания за них. Агата пыталась всё запомнить, но хоть убейте не могла. Она всё понимала и слышала, но если бы её попросили повторить сказанное, запуталась бы в трех цифрах.

— Вы признаете свою вину? — строго вопросил судья.

А что отвечать? В показаниях же записано каждое её слово, значит, надо признать. Правильно? Чего отпираться, когда сама во всём призналась?

Или так делать нельзя? А как тогда сказать?

«Признаю деяния, но не считаю себя виноватой?» — тоже глупо звучит. Ты уж или соглашайся, или отказывайся.

«Может, мне положен адвокат?» — мелькнула запоздалая мысль.

— Агата Эдуардовна, — поторопил судья. — Пожалуйста, ответьте на мой вопрос. Вы признаете свою вину по вышеуказанным статьям?

— Я…

— Не признает, конечно, — донесся до неё вдруг властный голос Серпа Адрона.

Агата не верила своим глазам и ушам. Не может такого быть. Неужели ей снится?

Но муж уж вошел в небольшой зал. Звук его шагов дробью отдавался где-то в животе. Мужчина придирчиво огляделся, будто ожидал увидеть здесь что-то другое, и встал рядом с женой. Ничего ей не сказав, никак не подбодрив. Но само его присутствие добавило решимости.

Он здесь!

Он пришел за ней!

— Добрый день, Серп Урманович. — Судья определенно был знаком с орком. — Ну зачем вы усложняете ситуацию? Учитывая обстоятельства, вашей супруге ничего не грозит, кроме штрафа.

— Моясупруга, — Серп сделал акцент на местоимении, — ни в чем и так не виновата. Вы собираетесь наказать Агату за то, что два урода собирались её обесчестить? И что она, хрупкая женщина, была вынуждена защищаться единственным доступным ей способом? Для чего тогда нужны расовые привилегии, если мы не можем применить их для самозащиты? По-вашему, её следовало изнасиловать? Тогда бы вопросов к Агате не было?