Книга Обвести вокруг хвоста, страница 22 – Анна Орлова

– А опасность-то в чем?! – прошипел вампир.

Наверняка он яростно сверкал глазами, но… Чего не вижу – того не знаю. Что не знаю – о том незачем переживать. Эта нехитрая философия, знаете ли, мне в замужествах много нервов сэкономила. Помню, Ваня, мой первый муж, как-то в упрек мне поставил даже, мол, ничуть я его не ревную. Телефон не контролирую, на рыбалку отпускаю… А мне было когда?! Я только-только на работу устроилась, а меня почти сразу на зарплату перевели. Какая там ревность? Я до постели доползала совсем без сил…

М-да, отвлеклась. А надо бы ответить.

– Все студенты – объекты повышенной опасности, – растолковала я. Примерно как авто без тормозов, но об этом я, понятное дело, не сказала. – А студенты-маги вообще взрывоопасны! Предлагаете лезть им под пульсары за сущие гроши?!

Вампир с ответом не нашелся. Посопел только. И махнул рукой.

– Будь по вашему, – сказал он с некоторым даже уважением. – Серебрушка в неделю. Больше не могу, фондов не хватит.

– По рукам, – обрадовалась я. – Значит, могу приступать?

– Идите, идите, – закивал он.

Направление не указал, хотя явно – и нецензурно – хотел.

– Только котика отдайте, – влез домовой. – Я его на кухню отнесу.

– С какой стати? – опешила я.

Фамильяр напрягся.

– Дык, – Нодди огладил бороду, – котик-то тоже у нас будет? Вот пусть и отрабатывает, мышек ловит. У нас дармоедов нету.

"Хозяйка, не отдавай меня! – завопил в моей голове фамильяр. – Я же не какой-то там дворовый!"

"Ты лучше, – заверила я. – Ты у меня умница. А на кухне многое услышать можно… В общем, я в тебя верю!"

Котик посопел, но куда ему было деваться?..

Бомбу решили взорвать сразу. И правильно, бомбы – штуки деликатные, от долгого хранения порох отсыревает, запалы мыши погрызть могут и вообще мало ли что.

С новостями та же беда. Чуть передержишь – слухи пойдут, сплетни, разговоры, а там из сенсации выйдет пшик.

А его высочество явно в детстве петардами – или что тут вместо них? – не наигрался. Вон как глазами блестит. Предвкушает.

Весь педсовет тоже… предвкушал. Громко разговаривать никто не рисковал, чтобы не сочли неуважением к королевской власти. Но переглядывались. Перешептывались

Вдовушка, обряженная в черное от макушки до пят, застыла в первом ряду. Шляпа с вуалью не давала разглядеть покрасневшие от слез – или наоборот, не покрасневшие – глаза. В руке шелковый платочек. Рядом – единственный сыночек. Тоже в черном, конечно.

Вроде все как положено, траур у людей. Только траур этот казался натянутым. Ненатуральным, как магазинные пластиковые фрукты.

А по другую сторону от вдовы восседал импозантный господин. Надо думать, проректор Никсон собственной персоной. Темно-синий его костюм был подобран со вкусом. В черных волосах благородная седая прядь. Чеканные черты, почти не испорченные морщинами. Вот кто отлично смотрелся бы в роли ректора! И, зуб даю, он тоже так считал.

Мне самой, конечно, тут было не место. Но так хотелось! И Ыдрын уступил. Велел сидеть в сторонке, глаза не мозолить.

А я что? Я сижу. Не мозолю. Даже дышу через раз! Уж очень хочется представление посмотреть.

Принц взглянул на часы, кашлянул, и в зале тотчас воцарилась тишина. Хорошо поставленным голосом он начал:

– Рад приветствовать вас, уважаемые преподаватели академии, пусть и по столь печальному поводу. Нас всех постигла большая утрата. Покойный граф Поссет, без сомнений, был достойным ректором…