Онлайн книга «Малахитовое сердце»
|
– Кровь мою пьют, кости мои жгут, моими руками один другого бьют. – Это попроще… – С облегчением улыбнувшись, Слава откинулся на спинку своего кресла, мимолетным движением почесал уголок брови и заговорил: – Пьют люди ее сок, а костями согревают свои жилища в холодные зимние дни, из нее делают дубинки, рукояти для топоров и ножей. Береза это. Видишь, Саня, все не так плохо. Еще хочу. Уловив их расслабленное переглядывание, дева недовольно свела брови к переносице, на гладкой белоснежной коже между ними залегла морщинка. Закусив губу, она неожиданно вспыхнула. Вспышка света ослепила, но жар не окатил волной, полуденница ликовала, радовалась преждевременной победе, заставляя их насторожиться, парни замерли, словно статуи. – Что любишь, того не купишь, а чего не любишь – не продашь. Смешок застрял в глотке Елизарова, улыбка прикипела к лицу, а пальцы вцепились в подлокотники. Он не знал, не догадывался. Сердце Бестужева беспокойно екнуло, откашлявшись, он прочистил горло и начал рассуждать, надеясь набрести на ответ: – Это не что-то физическое, скорее всего, совсем не материальное. Каждую вещь можно попытаться купить, выторговать. На крайний случай можно украсть. А что не продается, то можно выбросить, уничтожить. Но по загадке не скажешь, что от этого можно отделаться. – Наверное, это какая-то эмоция, здесь слишком много вариантов, Саня, я… – Надтреснутый голос сорвался, взгляд Славы задумчиво вцепился в подрагивающие у босых ног полуденницы сломанные колосья. – Это не любовь, чего не любишь, спокойно оставляешь, и оно не тревожит твою жизнь. Я… В мягком голосе существа послышалось восторженное ликование, расправляя плечи, дева со смехом приподняла косу, лезвие угрожающеблеснуло, поймав солнечный блик. – Что любишь, того не купишь, а чего не любишь – не продашь. – Что будет, если мы не ответим? – Стремительным потоком нахлынула тревога, начала топить. Саша повернул в сторону Славы голову. Несмотря на плотный слой загара, сейчас тот отливал синеватым, бесцветные потрескавшиеся губы нерешительно приоткрылись, из трещинки в углу рта проступила набухающая алая капля, полуденница проследила за кровавой дорожкой нетерпеливым взглядом. – Тогда она пожнет нас… Сердце гулко ударило о ребра. Бестужев пытался найти ответ, но после слов Елизарова мысли возвращались лишь к вероятной гибели, взгляд тянуло к косе и выжидающе поднявшейся на ноги твари. Понимая, что ответа у них нет, она резким движением вскинула свое оружие, а Саша закрыл глаза. Ужасно, но где-то на грани сознания в нем скользнуло… Облегчение? Последние годы жизнь была в тягость. Он устал. Со стороны леса раздался звонкий голос, пропитанный решимостью. После нежного звучания полуденницы девичий тон казался резким, непритягательным, но он сулил им спасение. – А потанцуй-ка со мною перед жатвой, ржаная матушка. Губы Агидели растянулись в улыбке, но глаза остались злыми, холодными. Смерив парней испепеляющим взглядом, она повернулась к застывшей полуденнице, стаскивая зеленые босоножки с ног. – Давай станцуем, девица. – Мечтательная улыбка тронула губы существа, коса с тихим шелестом упала к ногам Бестужева, едва не пропоров ему ступню острием. И полуденница сжала тонкие пальцы девушки, усыпанные рыжими пятнами веснушек, пустилась в дикий пляс. |