Книга Брусничное солнце, страница 16 – Лизавета Мягчило

От размышлений её отвлек появившийся рядом Самуил. Воистину удивительно: как такой огромный человек может подобраться совсем незаметно? Его тихий голос прозвучал у самого уха, всколыхнулись подкрученные черные пряди волос, задетые его дыханием:

— Позволите пригласить вас на вальс?

— Как я могу отказать вам, ваше высокоблагородие? — Голос вздрагивает, в него тайком пробираются ехидные ноты. — Он вам отдан задолго до начала бала.

Не бывало в жизни Варвары такого, чтоб о танцах за кавалера просила собственная мать.

Чужая широкая рука в замшевой перчатке уверенно сжала протянутые пальцы. Зазвучал вальс. Романтический и безумный, дозволяющий куда больше, нежели иные — плывущие повороты, руки Самуила на талии, ощущение короткого взлета и падение сердца с очередным разворотом. Мужчина вел уверенно и легко, не тушуясь и не спеша. Разве можно было ожидать иного от их знаменитого рода?

Кружит её, а затем притягивает непозволительно близко. Так, что трепещущее за ребрами сердце слышит гулкий стук чужого. Варвара поднимает голову и снова встречается с хищным прищуром темно-серых глаз. Уголок губ мужчины тянется вверх в кривой усмешке.

— Вы прекрасно вальсируете, Варя. — Он намеренно переходит границу, понижая голос до бархатного шепота. Пальцы на талии дразняще сжимаются, большой очерчивает виток золотой вышивки. Варвара не теряется.

— Варвара Николаевна. — Поправляет с учтивой улыбкой ледяным голосом. Ей не хочется флиртовать и слышать обольстительные речи. Она обещала танец, не большее, так отчего он чувствует себя столь самоуверенно? — Мне лестно ваше внимание, но прошу вас, не переступайте границы дозволенного. Я не из тех, кто любит подобные игры.

Поворот, накал музыки, взлетают к потолку высокие ноты, ускоряются танцоры. Теперь пары не просто кружатся — летят над полом, переливаются всеми оттенками платьев, мелькают темными фраками и белоснежными перчатками мужчин. Совсем скоро музыка оборвется, оставляя последние ноты сладким послевкусием.

Ответ не сбилдыхания, шумно выдохнув с последним словом, она послушно последовала за партнером, уводя взгляд в сторону. Самуил продолжал наблюдать за ней. Господи, Варя предпочла бы, чтобы он запнулся, отдавил ей ногу и у неё появилась причина улизнуть. Мерзавец танцевал слишком хорошо, но расстояния между ними бессовестно не оставлял.

— Разве? Я полагал, что вы подарили мне два танца с пылкой надеждой на нечто большее. — Самодовольно. Низкий голос завибрировал, запылал от самовлюбленной подначки. Варя резким движением вскинула голову, едва не запнулась, почти сбилась с быстрого шага.

— Мне не дали выбора. Не заставляйте разочаровываться в вас, ваше высокоблагородие. Я могу начать горько жалеть о том, что меня вынудили уделить вам моё внимание.

Он смеется. Склоняет голову, касаясь губами её виска и Варвара забывает о танце. Пытается отпрянуть, выдернуть пальцы из уверенной грубой хватки, впервые она чувствует, как ускользает уверенность в собственной силе. Так чувствует себя цыпленок, когда лис пробирается в курятник для жестокой кровожадной поживы?

— О, поверьте, вы успеете привыкнуть к моему вниманию, я научу вас щедро одаривать меня своим. Где ваша пылкость, которую прежде я встречал на охоте? Где тот огонь, который я вспоминал ночами? — Последний поворот и танец обрывается. Мужчины разжимают руки и отходят для поклона, а они так и продолжают стоять в центре зала, Самуил провокационно жмет её к себе, касаясь дыханием волос. — Нет нужды сдерживать себя, Варя. С женихами дозволено куда большее, чем просто два танца.