Онлайн книга «Брусничное солнце»
|
— Ага, а сам помрешь с голоду вместе со всем семейством. Кормить тебя кто будет, как работой займусь? — А на что я столько дочерейделал? Кто-то, да подменит… Их веселая перебранка продолжалась все время, пока женщина протирала заляпанный стол пресловутой тряпкой, а Ульяна уносила пустые сковороды и отлучалась покормить кур, которым повезло пережить знакомство с барыней. Звонкий смех бегающих детей, гвалт и хохот не позволяли ей размышлять, гасили все дурное, что стремилось выкарабкаться из углов, впиться в душу Вари, разрывая на ошметки. И она улыбалась. С удивлением крутила новую куколку под серьезным взглядом шестилетней малышки. А затем еще одну — братцу и малой трехгодовалой сестрице. А внутри так сжималось, тянуло… Бажена была немногословна — ее грузное тело удивительно ловко проносилось по хате безудержным вихрем, останавливаясь лишь чтоб поддеть ухватом новый горшок или стряхнуть со стола крошки. Кажущаяся суровой, даже среди забот она не забывала одаривать детей мимолетной лаской. Вот растреплет макушку десятилетнего сына, отливающую мягкой медью, вот погладит вдоль острых выпирающих позвонков тринадцатилетнюю дочь, кропотливо работающую за прялкой. Неужто от таких людей Господь отвернулся? Почему существо в их деревне лютует? Она знала это место. Где-то на границе сознания мелькал образ маленькой деревянной церквушки и широкой улицы. Она помнила узкий загиб дороги, на котором непременно застрянет телега, располосует землю колесами у самого въезда на центральную улицу. Сознание игралось с ней, не иначе. Варвара сама не заметила, как вопрос сорвался с губ: — Видела я, как кликушу в себя отец преподобный приводил, Ульяна сказала, частенько у вас это бывает? Что матушка моя сказала? Ворошившая капусту в узкой кадке женщина вздохнула, отерла пот со лба рукавом рубахи и, накладывая в горшок заготовки для кислых щей, коротко ответила. — Ничего, барыня. Уверилась она, что медведь в селе орудует, у нас косолапых частенько в лесу встречают. Только хуже сделала — отправила охотника, а тот, криворукий, молодого зверя подстрелил. Добить не добил. Теперь наши в лес лишний раз не суются — пока дойдет подранок, ходить там опасно. Задерет. А хозяин болотный как шастал, так и шастает, чтоб леший его забрал… — Звонко ударилась о глиняное дно луковица, женщина взялась за прихват, отправляя горшок в пышущую жаром печь. — Не берет его ни полынь, ни молитвы. Хоть кол на лбучеши, приходит со свитой своей болотной нечисти да живодерствует. Половина сельчан умом повредилась да бесам добычей стала — бабы кликуши, мужики — миряки. Вторая носу из избы высунуть боится. Вот уж славное время настало. Варя нахмурилась, поудобнее перехватила вдоль ребер ерзающую на ее руках заигравшуюся с куваткой девочку. Что-то не давало ей покоя, мучило. Разве способна нечисть дотянуться до людского сознания? Почему раз за разом бабка показывала ей одни и те же картины, бродила по снам, крутила до тошноты, до головокружения широкий оскал и разворот костлявых бледных плеч? Варя помнила глаза твари. Они отличались от взгляда прочей нечисти — в них не плясала безумная жажда, нет, огонь ненависти был ледяным, выжидающим, расчетливым. Что-то важное. По-иному и быть не может, она верила в знаки судьбы. |