Книга Брусничное солнце, страница 98 – Лизавета Мягчило

Не хотелось идти. Забиться бы в дальний угол, найти спасение от давящих мыслей…

Губы нечисти медленно потянулись в злобном оскале, разворачиваясь, он почти силой поволок ее за собой.

— Я сказал идем.

Ноги упирались в пол, а он тянул ее за собой играючи. Прежде чем грозный рык не разодрал воздух тяжелой вибрацией. Он замер. Вот-вот повернется, вцепится в горло. Глинка стала сопротивляться отчаяннее. Плакать не хотелось, мольбы бы не помогли. Так в чем ей каяться?

Не вцепился, кожу необожгло режущими когтями. Он просто по-свойски перехватил ее поперек живота и зашвырнул на плечо, мокрая юбка тут же облепила ноги, обдала новой волной сырого холода. Нос уткнулся в шершавое бордовое пятно на пояснице — кровь успела подсохнуть. И она закричала, принялась брыкаться, из глаз наконец-то хлынули слезы, давая освобождение, смывая горечь и разочарование.

Она-то почти поверила… Забыла, как она могла забыться?

Не вздрогнул, ничего не сказал, перехватил так, что искры брызнули из глаз, от цепкой хватки сперло дыхание. И побежал. Ровно, размеренно, ни разу не сбилось дыхание, ей пришлось упираться ладонями в перепачканную спину нечисти, чтоб не отбить себе ребра о его плечо.

Видит Господь, как же сейчас она его ненавидела.

Дорога окончилась резко, он просто встал. Как вкопанный. А Варя почувствовала ощущение полета, в уши гулким шумом ударила вода, она плотно зажмурилась, задерживая дыхание. Утопит? Так просто?

Она рванула вверх и, с удивлением открывая глаза, поняла, что его давно рядом нет. Вода чистая, что родниковая, но от нее рваными клочьями в ночной воздух поднимается горячий пар. Разве может существовать такое место?

Нервно проводя руками по волосам, она убрала прилипшие к лицу пряди, крутанулась волчком, пытаясь отыскать нечисть. Он оказался в пяти саженях от нее — вода там доходила выше груди, болотный Хозяин стягивал перепачканную кровью рубаху. Лениво отшвырнул в сторону берега и поплыл. Уверенные, резкие движения толкали тело все дальше от берега.

Они оказались в маленьком горячем пруду. Ни рыбешки, ни тины или водорослей — пронзительная голубая пустота. Горячая. А на берегу, удобно рассевшись на длинной осоке лениво перемигивались сотни светлячков, им было все равно на человеческие переживания или страдания. Зашелестел над головой широкими крыльями филин, где-то пронзительно запищала мышь. Сердце билось на корне языка, в горле пересохло.

Силуэт хозяина угадывался на противоположном берегу — саженей десять, не больше. Раньше она, смеясь, назвала бы это озерцо лягушатником, а теперь оно казалось ей самым чудесным местом на всей земле.

Не убить. Он просто хотел отвести ее в место, где можно вымыться, избавиться от запаха трупного яда мертвеца и промыть тину с волос. Озябшая, до подбородка она опустилась в воду, приняласьстягивать юбку, а следом и рубашку.

Всплеск воды рядом заставил ее дернуться.

Он лежал на мирной водной глади, широко раскинув руки, вокруг летали любопытные светлячки, пускали блики на пустые черные глаза и острые скулы. Взгляд упирался в вышедшую на небосвод луну. И ее не видел.

— Чудно, как легко ты разбиваешь мир на своих и чужих, солнышко. Деревенского пожалела? Себя загнать готова была? — Нежный голос скользил у водной глади, но теперь он не вызывал дрожь — чистый ужас, неприязнь и страх. Варвара повернулась к нему спиной, неловкие пальцы попытались выстирать пятна земли с рубахи.