Книга Приручить Писательницу, страница 22 – Евгения Оул

— Пока у меня нет пары, я наслаждаюсь жизнью и пробую разное, чтобы понять, что нравится, — задумчиво почесал подбородок. Для волков это было в норме вещей и никогда никто нас за это не корил, ведь у каждого вида свои заморочки.

Только вот Лизи поморщилась брезгливо и отвела взгляд. И я четко осознал, что в её глазах пал, ведь она, кажется, считала теперь меня ловеласом или ещё кем похуже. Вот чёрт.

ЛИЗИ

После обеда я Оуэна конечно же поблагодарила, ведь готовил он воистину божественно, да и в целом пытался быть милым и уделял куда больше внимания, нежели я заслуживала. Он ведь и вправду не обязан был со мной нянчиться и при этом вести себя так, как мне того хотелось. Но просто гулящих мужчин я воистину недолюбливала, и это мягко сказано.

И я корила себя за то, что не умела скрывать свои эмоции. Точнее, разучилась это делать. Потому что Мия мастерски выводила меня из себя и заставляла быть живой, а не лишь тихой тенью, какой я была в приюте временами, чтобы старшие не обращали внимание и не избивали.

О том времени вспоминать не хотелось.

Зажмурившись, накрылась мягким бежевым пледиком. Хотелось побыть одной.

А лучший способ успокоиться — поспать. Ведь могла сама себя ещё больше накрутить и пристрадать или того хуже — вызвериться на бедного оборотня, который, по сути, ни в чём не был виноват. Он такой, какой есть. И не мне его учить жизни или правилам приличия. Гостья не только в этом доме, но и мире — именно я.

Но мои нервы были на пределе, а сердце никак не хотелось мириться с тем фактом, что своих подруг не увижу больше никогда и всё, к чему стремилась и чего достигла — кануло в небытие.

Хотелось истерить и выть от безысходности. Почему я? Почему сейчас? За что всё это? И неужели на самом деле нет возможности вернуться в свою зону комфорта и спокойной жизни?

И почему успокоительный таблеточки не помогали? Мне было бы куда легче, не ощущай я всего этого.

За дверьми тихо, но проникновенно-жалобно заскулил Плюшка, от чего сердце сжалось пуще прежнего. Но я лишь шмыгнула носом и накрылась с головой, не желая даже шевелиться. Пусть это солнце меня в этот раз простит.

— Что, дружок, хочешь к нашей красавице? — хоть и приглушенно, но я расслышала Оуэна. И от его слов, сказанных собаке, сердце затрепетало. Глупая я, ведь ведусь на его сладкие речи, хотя и знаю, что точно с ним не суждено быть.

Дверь тихо отворилась, послішался топот лап, и мне под спину плюхнулась пёс.

— Присмотри за ней. Ты ей нравишься явно больше меня, — сказал напоследок сосед, но в голосе я, кажется, расслышала нотки горечи.

Глупости.

Он купается во внимании женщин.

Разве что я задела его эго, не упав на колени и не став кокетничатьот одной его только улыбки.

Дверь закрылась и я моментально уснула, ощущая приятное тепло за спиной.

* * *

Вечером проснулась, но сразу поняла, что лучше не стало совершенно. Меня словно кто-то пожевал и выплюнул, да и настроение ничуть не улучшилось. Правда, как только Плюшка «жестоко напал» на меня, став лизать лицо, любовь к этой прелести чуток успокоила душу.

Аппетита не было, да и после нашего разговора, было неловко даже просто встретиться со Стоуном. Но и прятаться в комнате вечно тоже не вариант, так что собравшись с остатками сил, вышла с собакой.

Мужчина же сидел на диване и читал, кажется, газету. Хотя я и надеялась, что, возможно, он пойдет гулять и развлекаться с красотками, позволив мне чуток расслабиться.