Книга Аут, страница 81. Автор книги Нацуо Кирино

В «Мика» тоже была система караоке, но самому Сатакэ никогда не нравились такого рода развлечения, а потому игрушка по большей части простаивала без дела.

— И так повсюду, — добавил Кунимацу. — Тяжелые времена.

— Мы и на баккара неплохо зарабатывали.

Кунимацу кивнул, и на его губах ненадолго появилась грустная улыбка.

— А вы похудели, — заметил он, осторожно всматриваясь в лицо бывшего босса.

Как и все, кто работал в «Мика» и «Площадке», Кунимацу знал, что когда-то Сатакэ убил женщину, что он имеет какое-то отношение к убийству Ямамото. Мир изменился, в нем подули холодные ветры. Кредиторы требовали возврата долгов, возникли проблемы с открытием нового бизнеса, ему отказывали в аренде помещений, с ним не хотели иметь дел. Так почему же Кунимацу должен быть не таким, как все? Сатакэ почувствовал, что закипает от ярости при одной только мысли о том, что ему уже никто никогда не поверит, но когда заговорил, голос его прозвучал размеренно и спокойно.

— Ты так думаешь? Там не очень-то спалось.

Это было правдой — за месяц он так ни разу толком и не выспался.

— Могу себе представить. Тюрьма не курорт.

Кунимацу отпустили после нескольких допросов, но потом вызывали еще не раз в связи с убийством, так что он понимал, каково пришлось Сатакэ.

— Извини, что втянул тебя в это.

— Обо мне не беспокойтесь. Прошел ускоренный курс знакомства с судебной системой, хотя, полагаю, я уже немного староват для учебы.

Разговаривая, Кунимацу складывал и раскладывал дощечки, делая это с такой ловкостью и удовольствием, что Сатакэ невольно залюбовался. Он достал сигарету, неспешно закурил и глубоко затянулся, наслаждаясь вкусом и запахом табака после месячного воздержания.

— Должен признаться, — сказал Кунимацу, бросая осторожный взгляд на замолчавшего посетителя, — никак не ожидал, что Ямамото закончит таким образом.

— Ничего удивительного. Так обычно и кончают те, кто любит совать нос в чужие дела.

— Помните, вы сказали «акула утонула».

Кунимацу снова рассмеялся.

— И оказался прав.

— Насчет Ямамото?

— Нет, — усмехнулся Сатакэ, — насчет себя.

Кунимацу кивнул, оставив свое мнение при себе. Возможно, он тоже считал, что Сатакэ расправился с Ямамото, а если не убежал, не спрятался, то лишь потому, что в отличие от хостесс бежать ему было просто некуда.

— Жаль, «Мика» закрылся. В Кабуки-Тё не было другого клуба, который зарабатывал бы такие деньги.

— Теперь с этим уже ничего не поделаешь.

Попав за решетку, Сатакэ приказал управляющей отправить всех в «летний отпуск», но почти все его служащие были китайцами и китаянками, находящимися в Японии по студенческой визе, и они, разумеется, предпочли разойтись по другим заведениям, чтобы не впутаться ни в какую темную историю. Первой ушла Рэйка, имевшая, по слухам, связи с китайскими бандами. Она вернулась домой на Тайвань, решив переждать там смутные времена. Цзинь вроде бы перебрался в другой клуб, но куда именно, Сатакэ не знал. Что касается Анны, за которой охотились менеджеры многих конкурирующих клубов, то у нее проблем с поиском работы, должно быть, не возникло. Остальные девушки либо уехали в Китай, если у них имелись проблемы с визой, либо устроились в других заведениях. А чего еще ждать от людей в таком месте, как Кабуки-Тё? Когда бизнес процветал, они все крутились поблизости, слетались, как мошки к свече, но при малейшем намеке на неприятности исчезли без следа. К тому же, как предполагал Сатакэ, известие о его прошлом только добавило им прыти.

— Будете открываться? — спросил Кунимацу, не поднимая глаз от стола. Сатакэ посмотрел в потолок. Выбранные им лично люстры остались на месте, но сейчас они были погашены. — В ваши планы входит что-то вроде «Новой Мика»?

— Нет, я уже все решил. Продаю клуб. Со всем содержимым.

Кунимацу удивленно вскинул голову.

— Вот как? Жаль. Могу спросить почему?

— Есть кое-какие дела.

— Какие? — Кунимацу отряхнул белый порошок с длинных пальцев. — В любом случае я готов помочь.

Сатакэ не ответил и, откинувшись на спинку стула, начал медленно потирать шею. Бессонные ночи в тюрьме не прошли бесследно, у него случались судороги, и он боялся, что если оставит их без внимания, то получит что-нибудь неприятное, вроде мигрени.

— Так какие дела? — нетерпеливо повторил Кунимацу.

— Хочу выяснить, кто убил Ямамото.

— Забавно, — рассмеялся Кунимацу, решив, что босс просто шутит. — Хотите поиграть в детектива?

— Я серьезно.

Сатакэ все еще растирал шею.

— И что вы собираетесь делать, если найдете убийцу?

— Решу, когда придет время, — пробормотал Сатакэ. План уже сложился, но он решил держать его при себе. — Когда придет время.

— Взяли кого-то на заметку?

— В данный момент делаю ставку на жену.

— На жену? — удивился бывший управляющий и с тревогой посмотрел на бывшего босса.

— Да, только не говори никому.

— Конечно.

Кунимацу поспешно отвел глаза, словно только что заглянул в черное сердце Сатакэ.

Покинув клуб, Сатакэ вышел на главную улицу. Последние летние дни выдались особенно жаркими, но по ночам становилось холодно, и ему были приятны происходящие в природе перемены. Оглядевшись, он повернул к расположенному неподалеку новому зданию из стекла и бетона, в котором, если верить украшающим фасад пестрым вывескам, разместились несколько мелких клубов. Отыскав на справочном табло в фойе бар под названием «Мато», Сатакэ нажал кнопку вызова лифта. Черные двери еще не успели раскрыться, а навстречу посетителю уже спешил одетый во все черное менеджер.

— Добрый вечер, — бодро сказал он, но, подойдя ближе, остановился как вкопанный.

Это был Цзинь.

— Вижу, ты не потерялся, — сказал Сатакэ.

Китаец уважительно улыбнулся, хотя выражение его лица никак не соответствовало улыбке.

— Сатакэ-сан, приятно вас видеть. Вы здесь как гость?

— А как еще?

Он горько усмехнулся.

— Кого вам прислать? Уже решили?

— Слышал, Анна тоже здесь.

Цзинь оглянулся, и Сатакэ проследил за его взглядом. Заведение значительно уступало «Мика» по размерам, но китайский декор и мебель из розового дерева свидетельствовали о вкусе дизайнера.

— Я ее позову. Но она сменила имя.

— На какое же?

— Теперь ее зовут Мейран.

На вкус Сатакэ имя звучало заурядно и совершенно невыразительно. Отвечающая за девушек японка в кимоно, знавшая Сатакэ, встретила его с удивлением и даже испугом.