Книга Биение истинного сердца, страница 24 – Айя Кот

— Так и будешь чушь нести или всё же расскажешь, зачем на людей заклятие накладывала, и разойдёмся по домам?

— Эс ликхитум. — Ведьма расплывается в хищной улыбке. — Мон ла моратес. Мон!

— Прекрасно. — Серёжа со вздохом берёт кружку со стола и отпивает, косясь на стекло, которое с этой стороны выглядит как зеркало. Макар наверняка наблюдает и всё внимательно слушает. — Может, переведёшь? Ну или хотя бы нового чего скажешь?

— Ликхитум. Мон. Ла моратес. Шеми.

— Шеми? — Серёжа удивлённо вскидывает брови.

— Эс ликхитум.

— Да что такое…

Серёжа откидывается на спинку стула и прикрывает глаза. Много эта комната повидала. И тех, кто молчал, и тех, кто кричал. Врали, сразу признавались, один даже что-то принял, лишь бы не говорить. Но таких, чтобы совсем никаких зацепок не было… Случай ведь пустяковый. За понос не четвертуют. Максимум выговор да исправительные работы. И очередная зубрёжка Кодекса. Вряд ли ведьма настолько боится Кодекса, что не хочет говорить и несёт тарабарщину.Только если специально проблем подкидывает. Потому что на использование дополнительных средств для разговорчивости нужны разрешения, которые дают ох как неохотно. Особенно, если дело касается мелких преступлений…

— Прохлаждаешься, Куликов? — Пётр Алексеевич бодрой походкой заходит в комнату.

— Думаю, Пётр Алексеевич. — Серёжа открывает глаза и садится ровнее.

— А надо работать. — Пётр Алексеевич берёт ещё один стул и садится рядом с Куликовым, смотря на ведьму. — Рассказывай.

— Эс ликхитум. — Ведьма пристально смотрит на главу Света.

— Кто? — Пётр Алексеевич хмурится и садится ровнее. — Кто здесь?

Серёжа, решив не сильно отсвечивать, берёт кружку с кофе и переводит взгляд с Петра Алексеевича на ведьму. Та, видимо понимая, что пришёл тот, кто разбирается в её тарабарщине, улыбается ещё шире и коварнее, но на вопрос не отвечает.

— Ксе эс? — Пётр Алексеевич двигается ещё ближе, не сводя взгляд с ведьмы.

— Кэс Эну. — Ведьма хищно облизывается. — Кэс ла мора. Демон. Шеми мон ла моратес. Мон! Эс, ни, ма, мон! Ун том мона мори. Луми том. Доми том. Ла мора. Шеми!

— Куликов. — Пётр Алексеевич прочищает горло. — Отвезёшь её в дальнее поселение к Варваре. Пусть спрячет подальше от лишних глаз. И никому. Ни-ко-му ни слова. Понял?

— А чего она сказала то? — Серёжа ставит кружку на стол, понимая только то, что там было что-то явно про демона. И что-то, кажется, про смерть, если там всё же была латынь. — И на каком языке?

— Ведьминский. Вымерший. — Пётр Алексеевич встаёт со стула. — Знающих пять магов осталось. И… она.

Главный офис Стражей Света. Отдел поиска. Утро, плавно перетекающее во второй завтрак.

Арсений, зевая, крадётся по коридору мимо кабинета Юдиной к своему рабочему месту, искренне надеясь, что вчерашний приказ Петра Алексеевича переключиться на поиск магов ещё не дошёл до местного начальства. Он честно не готов даже пытаться их искать, ибо это невозможно с его рангом. Ауры людей и магов идентичны на том уровне подпространства, что доступен ему. И в целом, этого вполне достаточно для быстрой диагностики. Посмотреть на цвет, на силу свечения, мерцает ли или замерла. Здесь что у магов, что у обычных людей всё одинаково. У кого-то потенциал сильнее, у кого-то слабее, где-то проплешины есть, где-то дисбаланс. И Арсений на своём уровне даже может отличить действующего мага от человека.Если ему, конечно, скажут, что вот это вот маг, а вон тот человек. Но искать новых?